В 1903 году, когда на западе еще не полетел первый самолет, когда лошадям за окном еще насыпали овес, Циолковский выпустил книгу под названием… Вы только вдумайтесь! Под названием «Исследование межпланетных пространств реактивными приборами». Не меньше. В этой и других работах он создал, разработал, предложил всё то, что потом легло в основу начала космической эры. Первая космическая скорость, вторая – слышали? Это Циолковский. Многоступенчатые ракеты видели? Циолковский. Скафандры – он же. Орбитальные станции – тоже. Ученые даже через пятьдесят лет после этой книги считали её всеобъемлющей. Она на голову опередила свою эпоху. И это само по себе было бы достаточным, чтобы считать его великим человеком, первооткрывателем. Но его подвиг, его жертва были еще гораздо выше.
Всю жизнь до 64 лет он работал школьным учителем и с детства страдал глухотой. Никто не поддержал его работ. А он изучал и разрабатывал не только Космос, но аэростатику и аэродинамику. На свои средства построил первую в России аэродинамическую трубу и лабораторию. Услышьте! Не только ничего не получал за свою работу ученого, но вкладывал свои средства. Вопреки всему, вопреки здравому смыслу и «умению жить». Не надеясь даже в перспективе получить барыши! Его работы отвергали, его считали чудаком. Над ним смеялись. Только вдумайтесь! Всю жизнь до седых волос работать «в стол». Не получать ни благодарности, ни признания, ни славы. Отдавать свои и без того невеликие средства во имя чего? Будущего, покорения Космоса? В годы, когда сама идея кажется фантастикой и принимается разве что на веру.
И тем не менее, это было сделано. Какое великое мужество требуется для того, чтобы год за годом, каждый день продолжать свой труд. Сносить улыбки и вздохи жены, детей, окружения. Примерьте это бремя на себя. Какая великая жертва. Какая абсолютная вера. Могущество духа этого человека простирается на эпохи. Он стал творцом миров, новой эры в истории человечества. Провинциальный русский учитель, седой, глуховатый и в очках. Титан, на плечах которого мы стоим до сих пор. На моих глазах слёзы, даже когда я пишу эти строки. Да, потом он будет изображен с чертежами в руках на фоне летящих вперед ракет и самолетов. Выложен на мозаиках рядом с Гагариным. Да, потом его назовут «отцом космонавтики». Но всё это будет потом! Вглядитесь в его фотографию, представьте себя рядом с ним. Какое могущество здесь сокрыто. Искать, исследовать, писать работы и проекты. Получать отказ. И снова начинать. И снова. И снова. Целую жизнь. Он один отец космонавтики по праву, ибо принес самую великую жертву.