— … — слов не нашлось. Весна, махнув рукой, сцапала тетрадь и спрыгнула с самоходки…
Время разное. Мерный топот шагов, стук сердца в горле, сжимающаяся пружина… Сейчас оно сочилось кровью, неостановимо, страшно…
Все получилось само собой, незаметно, неожиданно. Весна успела только представиться двум пожилым усачам, а за их спинами уже топтались затапливая пространство голосами и шорохами люди. «Женщины,» — почему-то поправила она себя.
На первые вопросы она еще попыталась ответить, потом… потом ее голоса уже не хватило даже окриком оборвать гвалт. И она прижав уши молча смотрела, как стражник с дружинником пытаются утихомирить испуганных бомбежкой и близкой стрельбой баб. Глаза выхватывали из суетливой мешанины отдельные образы, возная их в память: капли пота на загорелом лице, седую прядь, напряженную, обожженую солнцем кисть, неровно обрезанные ногти, крупные, «заячьи» зубы, золотые кудряшки малыша на обтянутых горошковым ситцем руках… Смотрела, чувствуя как истекает вместе с жизнью время.
Выстрел хлестнул по голосам, сдул их. Звонко стукнулась о щебень гильза. Заплакал малыш на руках.
— Я! — флажок предохранителя со щелчком встал на место, — Командир народной армии Бронева!.. — пистолет горячей тяжестью оттянул карман. — Требую тишины и внимания! — голос звенел возносясь над головами.
Глаза поймали чужие зрачки — высокая полноватая женщина в выцветшей кофточке и синей косынке шатнулась назад.
— По законам военного времени! — губы свело в гримассу, — Все руководство на данной территории беру на себя!..
Воздух кончился и пришлось глотать его. Громко.
— Скоро здесь будет бой!.. — связки подвели и последнее слово Вешка просипела. — Всем мирянам покинуть… — она замялась, выбирая решение, махнула рукой влево, и прошептала, — за железку все. Документы, деньги, еды… — в руку ткнулась фляга. — Пятнадцать минут на все… Ответственным, — она оглянулась на усачей с винтовками, поймала согласное движение век. — Вы ответственный.
— Да, товарищ командир! — дядька в синей войнерке и фуражке лихо козырнул. — Старший нарядник народной стражи Брав Ростич! Дазвольте выполнять?!
Весна кивнула и прижала к губам горлышко фляги, жадно глотнула теплую воду.
Женщины опять загомонили, быстро переходя на крик, но Ростич оборвал шум трелью свистка.
— Все, жонки, все слышали! Па хатах! Не чакайце лиха!..
Суета эвакуации смыла лишних, рядом с самоходкой остался экипаж, две девушки с винтовками-«ЛОЗами» и толстыми креповыми сумками через плечо, загорелый старший нарядник в добротном обмундировании с крестиками пушек на петлицах и давешний усач полувекового возраста. Вот он-то и заговорил первым.