— …
— Запасные пулеметам тоже почти готовы.
С плеч упало еще чуток…
Веселин ловко скинул ремень винтовки с плеча, перехватил оружие за цевье и, смахнув пыль с затвора, бережно прислонил к гусеницам. Заглянул в тетрадь. Из-под бровей пытливо заглянул в глаза.
— Успеваем, — улыбнулся, уютно шевельнув усами. Вешка вдруг испытала острый приступ раздражения, захотелось оскалиться, прижать уши, как тот сосед-дружинник… И Краснов почуял это — профессиональный «воспитатель человеков», шевельнул бровью, каким-то естественным движением опять принял винтовку в левую руку и оперся локтем правой на надгусеничную полку. Капельки пота блеснули на загорелом костистом лбу. — Что, товарищ командир?
«И вот что ответить ему? Перечислить то, что не успели и не успеем, потому что нет у меня и у них дней, недель подготовки?..»
Осталось отвести взгляд и опять вздохнуть. Только кулак на тетради сжался невольно.
Он понял. Может, не то то, что она не высказала. То, что сам додумал.
— Большего не сделать… — поскреб напряженную переносицу коричневым пальцем, глянул на руку, хмыкнул, — ну жарень. Пока здесь живу, ни разу такого лета не было.
Опять посмотрел на нее. И под этим взглядом Весна прикусила многострадальную губу.
— На нас танки выйдут, — прошептала-выдохнула. — Танки… Понимаете? Вы умеете их жечь?
— А вы на что? — Веселин ласково погладил теплую сталь.
— …Нельзя только на нас надеяться. Нельзя… — взмолилась. И оборвала себя под серьезным, требовательным прищуром союзовца. Проглотила продолжение, отвернулась, машинально просквозила взглядом по далекой опушке, низине под насыпью, зацепилась за мокрую спину дружинника, углубившегося уже по грудь.
— … Я Перестройку встретил в басилейской армии. Призвали из рабочего поселка зеленым недороском, — тихо проговорил Веселин. Хмыкнул, — И ведь… успел первого своего заделать. Ни о чем кроме Красы своей не думал, разве грамоту выучил кое-как. На фронте это и спасло. Учится начал. Воевать учиться. Руковдства читал, офицерский журнал взводный давал… Хороший человек был, — вздохнул. — Не только себе читал. Всему взводу. Через то и человек из ТрудСоюза меня нашел…
Дружинник все копал и копал, зло рубил землю под собой и выбрасывал ее наружу. А ветерок легонько шевелил травинки торчащием между откатившимися комьями.
— Потом всю Смуту провоевал. Следом банды гонял сначала на Горщине, а потом… Помотался, вобщем… И всегда учился. И нынче научусь. Все научимся.
Вешка усмехнулась. Закрыла глаза.
— Такая учеба кровью выйдет… «Уставы кровью пишутся», — это мне в училище твердили. Папа тоже. «Техника безопасности жизнями оплачена», — мама говорила. Мы эти уставы не только читали, мы их практикой закрепляли… — Повернулась к внимательно слушающему Краснову. — Учения, учения. Потом понимаешь как, чувствуешь когда, знаешь где…