Мне никуда не хотелось идти, никого не хотелось видеть. Сколько я просидела на этой лавочке, не знаю. Телефон был отключен, но вскоре стало чувствоваться, что вечереет. Настали сумерки.
— Пора домой, родители заждались, — и заторопилась, нечаянно упала, подвернув ногу. Слава Богу, обошлось. Вроде, ничего не сломала. Хорошо, что одета по-спортивному, — пришлось дальше идти, припадая на одну ногу.
Необходимо было быстрее выбираться из той части парка, так как жилые дома от него находились в отдалении. Не хотелось стать невольной жертвой какого-нибудь маньяка. Появилось чувство опасности.
— Дура, зачем я так долго просидела? — чувство страха стала нарастать, так спиной чувствовала, что кто-то идёт за мной, преследуя меня буквально по пятам. Посмотрела вокруг, никого не было, но интуиция подсказывала, что в сумеречном парке, помимо меня, есть кто-то ещё. Неожиданно тело обхватили сзади пара сильных рук и не дали возможности повернуться, так как они удерживали меня достаточно сильно. Ни одного слова не было произнесено незнакомцем, всё происходило при полной тишине.
— Кто Вы? Отпустите меня, — но этим словам не суждено было вырваться из моего горла, потому что в руку сделали укол, и я провалилась в чёрную пустоту, сразу потеряв сознание.
— Господи, где я? — пришла в голову первая мысль. — Что со мной? — последовала другая. Голову раздирало от нестерпимой боли, а в глаза бил яркий нестерпимый свет. День или ночь, понять было трудно. — Кажется, я в подвале, — пришла первая более или менее осознанная мысль. — Где я была в последний раз? Чёрт, как болит голова. Парк. Я уходила домой. Меня схватили, что вкололи, а дальше что? Мрак. Ничего не помню, — собственная память дальше не хотела мне помогать вспомнить, что произошло со мной. — Господи, родители, они же будут меня искать? — хотелось вскочить на ноги, но не смогла, потому что одна рука была прикована наручниками к металлической трубе, что тянулась вдоль пола и та нога, которую подвернула неудачно в парке, дала о себе знать ноющей болью. — Чёрт, я же не предупредила родителей? Опять я дура, — понимала, что никто искать не будет. Отец с матерью считали, что я до сих пор нахожусь в Париже.
В помещении не было окон, горела единственная лампочка. Металлическая дверь, находившаяся напротив меня, связывала меня с миром живых, но она была наглухо закрыта.
— Значит, я нахожусь в подвале. Кому понадобилось меня похищать? Отсюда надо выбираться, но как? — попытка высвободить запястье правой руки из наручников не увенчались успехом. — Отпустите! Кто Вы? Что Вам от меня нужно? Никто за меня выкуп не заплатит, — крикнула, что есть сил. Но на мой зов отчаянья всё-таки решили отозваться. Металлическая дверь со скрежетом открылась и здоровый бугай в чёрной камуфляжной форме и такого же цвета маске, одетой на голову, стал поначалу молчаливо меня осматривать.