– Пока не подаришь фарфоровые башмачки, моего согласия не услышишь! – уверено сказала девушка, горделиво взмахнув светлыми локонами.
– Но где я найду туфли из фарфора?! – обречённо спросил юноша.
– Не знаю! Но я хочу фарфоровые башмачки! – топнула ножкой девица. – Все за них отдам! Хочу, чтобы на нашем венчании гости смотрели на меня и восхищенно вздыхали от зависти, ведь ни у кого не будет таких башмачков! Подари мне их!
– Хм, не боишься, что они захватят тебя? – Пошутил юноша. – Навсегда останешься фарфоровой статуэткой в белом платье!
– Что за глупости! Так и скажи, что не хочешь искать!
– Почему же?! Я тебя люблю и постараюсь исполнить твое желание. Я пойду в лес.
– Хорошо, я подожду три дня. Если по истечении этого срока ты не вернёшься, я пойду за тобой.
* * *
Много лет назад, в темном дремучем лесу стояла маленькая изба.
В избе жила дряхлая старуха.
Выглядела она безобразно – низенькая и полная – напоминала квадратную тумбочку и передвигалась как утка. Дряблая, шершавая кожа на ее лице пестрила коричневыми пятнами, а лицо и руки веснушками. Щеки и шею покрывали толстые родинки, похожие на упитанных клещей, что намертво присосались к коже.
Верхние веки ее заплывших очей усыпали бородавки. Они словно бусинки "украшали" старушечьи глаза, опущенные уголки которых, сбегая с лица, остановились на уровне скул. Приоткрытые губы обнажали беззубый рот, а уши с вытянутыми мочками доставали до плеч.
Старуха казалась сплющенной: однажды ее рост уменьшили в два раза, а вес не изменился и кое-как приспособился к карликовости.
Занималась старуха колдовством и изготовляла фарфоровых кукол.
У нее жил черный Ворон – преданный и верный слуга, что помогал ведьме в ее нелегком ремесле. Был он гораздо крупнее, чем остальные птицы и носил на шее кулон из черного камня, подаренного старухой за службу.
Свои творения колдунья аккуратно заворачивала в бумагу и складывала в плетёную корзинку, которую Ворон доставлял на базар, где восхитительных куколок быстро разбирал народ, оставляя взамен золотые монеты.
Но даже с помощью верного слуги ведьма не справлялась с работой, пусть и была она не только искусницей, но и волшебницей. Стара она стала, и в полную силу трудиться не могла.
* * *
Однажды в лесу заплутала девица. Она долго бродила, выбилась из сил, юное лицо, казалось, уменьшилось от жажды, а из полуоткрытых губ доносился тихий свистящий звук, молящий о помощи.
Еле-еле волочила она ноги. Жизнь почти угасла в девушке – дотронься до нее легонько, она бы рассыпалась и погрузилась в темноту, подобно сиянию свечи, которое легко погасить двумя пальцами.