Через огромное панорамное окно, полностью заменявшее внешнюю стену только в этой комнате, был виден сад, находившийся в самом конце заднего двора, в котором красовались зеленые детские качели среди декоративных яблонь и кустарников, ближе к окну располагался просторный бассейн с кристально чистой водой, «прилегший» прямо за окном, а немного левее находилась зона для барбекю и небольшая беседка со столом и лавками для сбора гостей на ужин, чуть дальше зоны барбекю в левом углу протянулась небольшая площадка, покрытая газоном и утыканная лунками для гольфа, – именно через это окно открывался лучший вид на задний двор, и только Рени могла жадно вглядываться в него каждый вечер. В двух метрах от панорамного окна стоял мольберт с незаконченным пейзажем их заднего двора. Стены студии были выкрашены в кипельно-белый цвет и напоминали рай из произведений искусства, по середине самой пустоватой стены красовалась картина семейства Вуд – точная копия их семейной фотографии, сделанной чуть меньше года назад, где счастливые как никогда Стэн и Рени совместными усилиями держат на руках не менее счастливую Стэфи, картина была, словно живая, и полностью передавала теплые чувства их семьи. Картина, которую раньше ни Стэн, ни Стэфи не видели, вызвала у них лишь коллективную реакцию в виде фразы: «Вау!». На стене напротив же красовались разнообразные картины и планы зданий как мелких, так и крупных размеров, разнообразно развешенных на стене, по левую сторону от входа же находились полки с гипсовыми головами.
– Это восьмое чудо света! Как думаешь, мама разозлится, если мы немного украсим ее комнату? – спросил Вуд.
– Думаю, нет, – ответила Стэфи. – Мы же делаем добро, да?
– Именно, Стэф, мы делаем добро.
На пустоватой стене рядом с картиной их семейства Вуд аккуратно написал кистью: «Семья Вуд», затем вымазал ладонь синей краской и оставил отпечаток в нижнем правом углу.
– Что ты делаешь? – спросила Стэфи.
– Здесь будут отпечатки нашей семьи, выбирай любой цвет, какой тебе больше понравится, не стесняйся.
– Я хочу желтый, – сразу же ответила Стэфи, взяла кисть и с радостью вымазала ладонь, последовав примеру отца, оставила свой отпечаток. – Ух, ты!
– Надеюсь, нашей маме понравится, правда, мы не такие художники, как мама.
– Понравится! – беззаботно воскликнула Стэфи.
– Ладно, пойдем мыть руки, – сквозь улыбку сказал Вуд.
Помыв руки, они вставили семейные фотографии в рамки и поставили их на полку рядом с гипсовыми головами, чередуя фотографии, где семейство Вуд дружно дурачилось, измазав лица в торте, где маленькая Стэфи крепко обнимает сразу двух дедушек, с таинственно замершими пустыми взглядами Гая Юлия Цезаря, Сократа, Гудона, Гиппократа и Антиноя. Расставив все рамки, они надули оставшиеся шары и сгруппировали их в центре комнаты.