Бабушка «готки» улыбалась, а мне было приятно, что у меня есть зрители. Да и просто потому, что встретить такую колоритную «гренадёрскую» пару – само по себе шоу.
– Будете? – спросила я теперь уже у бабушки.
– Немного, – с удовольствием согласилась приятная женщина.
Я налила ей столько же, сколько и себе и убрала бутылку.
Старшая «гренадёрша» облизнулась, проводила бутылку взглядом и уставилась на дочь.
А мы стали общаться с бабушкой «готки». Я, к сожалению, не помню их имена – а придумывать не хочу – вот поэтому так и называю. Нам было о чём поговорить: о детях, о внуках, о житейских проблемах и проблемах воспитания. Мне было приятно и уютно рядом с ней. Вагон не казался уже таким мерзким, а дорога без Игоря – пугающей…
Облизнувшись, но не отведав «Вермута», мамаша-«гренадёрша» спросила у меня:
– А вы яблоки мыли?
– Понятия не имею. Муж собирал. Мыл, наверное.
– От грязных фруктов могут быть глисты.
– Так и не ешьте.... Грязные не ешьте. Сомневаетесь – помойте!
Мне надоело церемониться с этой юродствующей тёткой. Во мне просыпалась клоунесса.
– А глистов не надо бояться. Сейчас лечат всё. Есть такой препарат «Немозол». Он для глистов – как ядерная бомба. Можете хоть с помойки питаться. Одна таблетка – и все глисты наповал. У меня собака есть. Я поэтому – такая подкованная. А ещё моя одна знакомая – кандидат медицинских наук – говорит: «Все проблемы человечества – от глистов!». Так вот у неё пунктик: раз в полгода всю семью глистогонит. И соседей в придачу, – меня несло как Остапа>6. – Самый известный глист в истории принадлежал Марии Каласс – оперной диве – который жил в ней больше четверти века. Она была знатная истеричка. Со стажем. Но после того как их разлучили, у дивы существенно улучшился характер. А как вы хотели? Двадцать пять лет кормить паразита своими соками. Одни токсины чего стоят… Это тот же неудачный брак. Ты ему – всё, всю себя, со всеми жизненными соками, а он тебе – «хрен на постном масле». А потом так привыкнет, что не выгонишь.
Когда на меня нападает такая болтливость, то остановить уже практически невозможно. Это такой маленький развлекающий спектакль для самой себя. Но окружающие тоже всегда приветствуют. Добрых людей я не задеваю, а над ханжеством и посмеяться не грех. Я даже и представить не могла, на какую мину я наступила. Женщина-«гренадёрша» переглянулась с «гренадёршей»-девицей и, наклонившись ко мне, как будто я могу сбежать, выпалила как из пулемёта:
– А что вы про это знаете? Говорите!
Я вжалась в перегородку за своей спиной. Такие монстры, глаза в глаза, в душном помещении… Я ощутила приступ клаустрофобии и накатывающей тошноты.