. Пересиливая боль, волоча за собой чемодан, я вползла по ступеням парадного входа в здание санатория. Несмотря на то, что мордашкой и тельцем я была подружкой Шрека, одета я была очень опрятно: вся в белом, и кружево, кружево… Такая, скорее, невеста Шрека.
Навстречу мне из-за стойки ресепшена улыбалась дежурный администратор.
– Доброе утро! – проворковала она. – Мы рады видеть вас снова!
– Снова? – удивилась моя здоровая половинка. – Я здесь – впервые.
– А мне показалось, что вы у нас уже отдыхали. Лицо знакомое!
У меня всё болело, пухло, воздуха не хватало, но я собрала в кулак весь свой запас юмора и посмотрела на ситуацию со стороны.
– Правда!? Я сама себя сегодня узнать не могу, а вы, оказывается, узнали! – и рассмеялась.
Я плакала и смеялась одновременно. Без истерик. Просто было очень больно смеяться. Болело всё, и щёки – тоже.
– Я хочу номер и доктора.
– Номер на одного стоит три тысячи шестьсот.
– Снаружи написано: две тысячи.
– Это если номер для двоих. Доктор – шестьсот. Но у нас нет аллерголога. А рядом с нами санаторий «Русь» – там аллергопрофиль.
«Ура!», – обрадовалась про себя. – «Луч света в тёмном царстве!».
– Вы спасаете меня, – говорила я девушке уже из дверей.
Все санатории имеют охраняемую территорию и охранную будку, но «невесту Шрека» никто даже не посмел остановить. Конечно же, мне хотелось думать, что из деликатности, но по тому, что охранники не предложили меня сопроводить, я поняла, что они просто боялись заразиться: «А вдруг у распухшей тётки в белом какой-нибудь заграничный вирус?».
Вирус назывался: «левое грузинское вино», а учитывая, что Грузия, мягко говоря, «страна политически обтекаемая», а вино не слишком дорогое, то оно косит среднеобеспеченный уровень населения. «Низкий уровень скосит себя сам», – даже удивилась себе, скаламбурив это. А возможно, что это – не Грузия вовсе, а жадные местные виноделы. Даже – скорее всего…
Полтора часа оформляли номер. Правда, позволили посетить врача. Прожить в санатории требовалось как минимум двенадцать дней. Одно только проживание вылилось в тридцать тысяч. За эти деньги мне давали кров и стол. Доктора, лекарства и лечение были платные.
Я скинула домой эсэмэску: фото «подружки Шрека» и список назначенных препаратов. Муж перегонял мне деньги на карты, постоянно пополняя счёт на айфоне, а я только успевала оплачивать ими то одни, то другие услуги.
«Завтрак вы, к сожалению, пропустили, но возьмите талоны на обед и ужин», – посоветовала мне обслуга.
Сразу от врача я отправилась в аптеку. Там была очередь, где я на собственной шкуре узнала, что значит быть больным и одиноким. Когда нет сил даже стоять, а нужно ждать в огромной очереди и высушивать про сопли и запоры. А ещё бывает, что находится вдруг доброжелатель, который знает всё о вашей проблеме, и знает, что именно нужно вам и именно – сейчас.