Это – очень плохо, когда некому сходить в аптеку, сделать чай и поправить одеяло…
– Вы хотели от кого-то спрятаться? – спросила меня доктор при осмотре.
– Что?
– Вы хотели спрятаться так, чтобы вас не нашли? Вы понимаете, что могли не проснуться. И если бы не ваш «снотворный супрастин» – вы бы здесь не сидели, – просто сказала она. – Вы – очень счастливая!
– Знаю, – скривила я распухшее лицо в улыбке. – Спасибо!
– Идите, селитесь.
Оказалось, что нужно найти ещё кого-то, у кого я распишусь за талоны на питание и ключи. На двери распорядителя номеров было написано маленькое, но страшное объявление для надоедливых поселенцев: «Номеров отдельных нет. По одному в номер не селим!».
«Вот почему такая цена! Мне ещё светит подселение», – но говорить об этом не хотелось.
Я взяла ключи и пошла искать свой корпус «повышенной комфортности». Чемодан снова бросила в проходе теперь уже гостиничного коридора. «Так и не разобрала ни разу», – грустно усмехнулась самой себе, а «невесте Шрека» в зеркале сказала вслух:
– Раз не умерла ночью, то жить буду!
Номер был на четвёртом этаже. Лифт, оказывается, тоже входил в предметы повышенной комфортности, хотя на вид это была самая обыкновенная старая кабинка. А ещё за две тысячи триста рублей мне предоставили кондиционер, телевизор и ванну с кусочком мыла. Но самым главным и самым дорогим для сердца было то, что я видела с балкона кафешки, ночные огни и море!
– Пока обострение не снимем – никакого моря! – взглянув из-под очков суровым взглядом наставника, сказала доктор.
Сегодня уже я была «Тихим Летом». Не спорила и не шутила. Соглашалась со всем: с ценами, с назначениями, с интонациями, с лицами…
Мне хотелось быстрее принять лекарство и лечь. Но я даже не позволяла себе думать об этом. Малейший выход ситуации из-под контроля грозил только усложнить всё. Я согласно кивала. Доктор долго писала, потом – нахваливала какую-то оживляющую сыворотку, за которую нужно было заплатить ещё тридцать тысяч за двенадцать дней, потом: «… И если вы хотите взять дополнительные процедуры, то…».
– Я хочу укол и лечь, – впервые я позволила себе добавить металла в голос.
– Можете купаться в море после захода солнца, но при этом обязательно обливаться чистой водой после купания.
– Хорошо. Спасибо.
– И я думаю, вы понимаете, что ничего «цветного» вам нельзя – даже чай.
«Я цветного не пью…», – вспомнила я героиню Нонны Мордюковой из фильма «Родня» и улыбнулась сама себе.
Вот и муж мой говорит: «Только – водочка!».
Первый преднизолон я вколола себе прямо в аптеке, через платье. Доктор настаивала на том, чтобы мне вкололи его в вену под язык, но я знала, что сегодня уже не умру, и не торопилась.