Итак, лагерь Славута. Мы все лежали на двухэтажных нарах, сбитых из досок, безо всяких матрасов и постели. На голых досках, у меня не было даже шинели. Кормили нас баландой запаренных отрубей или сорго, или с картофельных немытых очистков. Рядом с нашим корпусом были корпусы мужчин. Все корпусы были огорожены колючей проволокой и охранялись немецкими часовыми. На территории мужчин под открытым небом была плита, в которую вмуровали котел. Там варили нам баланду, и туда мы шли строем с котелками.
Прошел месяц сентябрь, начался октябрь, начались холода. Мне женщины говорят: «Шурочка, надвигается зима, а ты совсем раздетая». «А что же мне делать?» – спрашиваю. «Мужчины каждый день умирают, мы попросили, чтоб дали тебе шинель и обмотки с умершего. С обмоток сделаешь себе чулки.
Только тебе нужно один день не есть баланду, а отдавать мужчине, который передаст тебе шинель». Так я и сделала. Перебросили через проволоку мне шинель, я глянула, а там много вшей. Женщины развели костер и прожарили ее на костре. Но все равно, после этой шинели я заболела сыпным тифом. Пока я болела, Мария Байда убежала из лагеря. Немцы спросили у женщин, кто умеет шить. Мария сказала, что она портниха и попала в эту группу женщин. Когда немцы вели их через какой-то лесок, Мария и Ксения из Симферополя спрятались за деревьями. Когда группа ушла, они убежали в село и попросились, чтобы их спрятали. Там Мария попросила картошку, муку, соль (нам все варили без соли), улучила момент, когда часовой ушел далеко, бросила узел через проволоку, там была записка, что это мне – Арсеньевой А.Ф., и крикнула женщинам, чтобы передали это мне. Но мне передали только одну луковицу и немножко соли. Эта соль была вкуснее конфет, я ее смаковала во рту, как конфету. Затем Мария собрала у населения целый воз картофеля, немцы сказали, что сварят нам, а сами забрали картофель себе. Картофель везли через наш двор, мы набросились на воз и стали хватать хоть одну-две картошечки, но немцы начали бить нас, пока не вывезли воз со двора. Немцы ставили нас вокруг, и если кого-то вытолкнут на круг, то немцы хватали этих женщин и увозили на расстрел. Таким образом увезли нескольких женщин. Кто-то сильно в спину толкнул и меня и вытолкнул меня на этот круг и крикнули: «Комсомолка!». В тот же миг две женщины выбежали на круг и схватили меня за руки – одна с одной стороны, другая с другой и с истерическим криком «Нет, нет, нет!» потянули меня обратно в строй. Я была ошеломлена. Не знаю, кто меня толкнул на круг, и не знаю, кто меня забрал из этого круга. Потом я подходила и спрашивала женщин, кто меня забрал из этого круга. Мне одна женщина сказала: «Деточка, зачем тебе знать? Тебя спасли люди, скажи спасибо, не спрашивай, потому что и тем женщинам небезопасно. Молчи, так лучше будет». Я замолчала, очень хотела найти тех женщин, которые меня спасли, но так и не нашла. Хотелось поцеловать им руки.