Девочка прошла грядки с луком, прошла грядки с морковью. Вот и репка. Только она склонилась над самой большой. Как вдруг услышала:
– Пых, ты не трогай Пыха, будет тебе лихо! Пых!
Я помню все перипетии этой сказки до сих пор, хотя не помню названия. Я помню, как Оле-Лукойе произносил это, пых. Я верила каждому его слову. Я боялась вместе с этой сказочной девочкой и бежала вместе с ней к её бабушке. Только вот, что это оказался ёжик, который сидел и пыхтел внутри репки, я не поверила. Просто добрый Оле превратил злого волшебника в ёжика. Уж ел бы репку, но не пугал других.
Так вот, как только я попала в первый день приезда в бабушкин огород, я поняла, что волшебник Оле всё знал. Это про бабушкин огород он говорил:
– Прошла грядки с луком, грядки с морковью. Вот и репка!
Это её, моей бабушки огород волшебный. Я вытащила бабку в огород, я хотела убедиться в своих догадках. Всё было именно так, как по радио. И я потащила бабушку искать Пыха. Замороченная бабка, ровно ничего не понимающая, облазила все репки на грядках. Я боялась и визжала от страха всякий раз, как моя бабка раздвигала мощные листья репок. Но Пыха мы не нашли.
– Спрятался, – сказала бабушка.
Каждое утро я бежала в огород и подолгу затаивалась около грядок с репкой. Вдруг Пых меня не заметит и начнет просто так пыхать. Сердце моё заходилось от страха и … любопытства. Не может быть, чтобы в таком огороде и Пыха не было. И однажды я услышала его и с воплем побежала к бабушке. Но, когда мы вернулись, Пых убежал.
Так все лето я обследовала огород, помогая иногда бабушке полоть всё, кроме репки. Боязно!
Сколько интересного я увидела на этом огороде! Бабочки, стрекозы! Я гонялась за ними с воинственными визгами. Я изучала цветы, заглядывая в самую глубь их мохнатой серединки. Частенько я ложилась на землю и разглядывала облака, что там, за ними?
Но иногда, какие-то ошалевшие от солнца букашки летели прямо на меня, пытаясь, наверное, присесть на мне, как на цветке. Моя психика не выдерживала этого. Подсознание живо вызывало во мне память о том ужасе, который я пережила, когда бык летел за мной. Я инстинктивно начинала махать руками, чтобы отогнать любознательных букашек. В отличие от многих детей, я никогда не любила и не исследовала живую природу. Я с любопытством наблюдала всяческую живность в руках других детей, испытывая при этом чувство некоторой радости, что я не соприкасаюсь с ними. Сколько потом ни пытались положить мне на руку какую-нибудь стрекозу, которой я только что любовалась, я с ужасом отдергивала руку и мертвела от страха. И родители не стали меня приучать к такому общению. Бог миловал меня и от каверз моих сверстников.