Мы пили чай с коврижкой, ставшей навсегда эталоном, так и не достигнутым мною. Коврижка стала для меня и моих брата с сестрой в один ряд шедевров, наряду с большими пирогами из рыбы и черёмухи нашей бабушки и мамки, и их шаньгами.
На мою просьбу испечь коврижку, как у бабки Нины, мои знатные кулинарки, мама с бабушкой, находили какие-то отговорки. Став постарше, я отстала с просьбами сама.
Позже, в те редкие дни, когда отец, мать и мы – детвора наезжали ненадолго к деду в гости, мы уже втроем мешались под ногами, снуя от деда с самоваром во дворе, в кухню к бабке Нине и печке. Потом мы все торжественно сидели за большим, праздничным столом, ощущая значимость этой коврижки и самовара.
Дед доставал заветную наливочку и между чайком взрослые чёкались и смаковали её. Но она нам была не интересна.
Мы пили пахнущий соснами чай и ели коврижку, стараясь не уронить ни крошки и, наверное, рассчитывали, глядя на коврижку, сколько кусков нам еще достанется. Просить добавки в гостях мы были не приучены и никогда не нарушали этого правила. О том, что новый кусок, который бабушка клала каждому из нас на блюдце, что этот кусок может оказаться нам лишним, у нас даже мысли не пробегало. Но вот чаепитие заканчивается, и наша святая обязанность помочь взрослым убрать со стола. Потом мы идем на пристань, провожать папку и мамку, а завтра и деда. А мы остаемся с бабкой Ниной до следующего прихода нашего парохода.
Но это потом, а пока я приехала с дедом одна. Брат еще совсем мал, а сестра еще не родилась.
Я познакомилась с красивой бабкой, и пока она, радостная, от встречи с дедом и со мной, накрывает на стол в зале, я кручусь под ногами, разглядывая всё в свои оба разных глаза. Я разглядываю красивый большой стол и красиво изогнутые спинки стульев. Большой фикус в углу и фотографии в красивых рамках на стенах. Фикус у нас дома был, а фотографии лежали в верхнем ящике комода. В простенках между окнами стояли красивые шкафчики со стеклянными дверцами и такие же, как стулья диваны, все деревянные с так же красиво изогнутыми спинками и подлокотниками. Я расспрашиваю новую бабку, что такое парикмахерская и сокрушаюсь, что в нашем Затоне её нет. Наверное, поэтому мои мамка и бабка ходят без красивых причесок, а плетут свои длинные косы. Ведь, если бы была парикмахерская, из их-то волос, сколько таких блескучих бомбышек можно накрутить. Теперь я понимаю, как я своей простодыростью капала моей новой бабке на мозги. А пока я та самая простота, которая …
Я перевозбуждена от всего увиденного. Коврижки съедено столько, что еще не впихнуть ни кусочка, а еще столько осталось. Бабушка Нина подкладывала и подкладывала, пока дед не сказал: