Мысли путались, темнели, смешивая события и время, затихали. Покрепче прижавшись к Мечте, тихо прикрыла за собой дверь реальности и крепко уснула. Утром на перроне, в мою оглушающую, звенящую пустоту недавнего расставания, со свистом врывались прежние друзья, однокурсники, мой дом, моя юность. Тоска заполнялась радостью и, наконец, не выдержав, лопнула, разлетаясь в мелкую пыль. Ясная голова пустила ноги в пляс; не чувствуя тяжести вещмешка, с музейным трофеем теперь уже никчемной военной формы. Я закинула вещи на «блок пост» своего общежития и полетела в родной деканат.
–Ну, здравствуй, рядовой! Не прижились генеральские погоны? – пошутил декан.
– Так точно! Не прижились! – с удовольствием возвращалась я в гражданскую жизнь, навсегда прощаясь с военным фольклором.
– Забирай свою зачетку, думаю, догонишь однокурсников быстро. Койку в номере «Люкс» общежития оставил за тобой, подруги твои уговорили подождать до нового года. Опоздай, и спать тебе на улице! Да, возвращайся в свою группу старостой. Твою настойчивость подсидеть никто не сможет. Хорошо мы тебя с набором новых бюджетников «академом» припугнули! С твоими способностями и характером добьёшься всего, чего захочешь. С возвращением!
Как описать мой лучший день в академии после возвращения? Ни один успешный экзамен, ни один сданный зачёт не смогли заполнить меня теми эмоциями, которые охватили меня сегодня. Даже если сложить все студенческие успехи в один сгусток и меня в придачу к ним, да положить на другую чашу весов, всё равно не хватит достаточной дозы!
Я смотрел на Её лицо со стороны, провожая уверенную походку взглядом, пока Она не скрылась в дверях академии, и думал, чем можно передать эти короткие мгновения искреннего счастья? Можно!
Ракетоноситель корабля «Восток» готов к старту. Остался последний, самый незначительный элемент – живой человек. Привычный двадцати килограммовый скафандр удобно облегает атлетичную фигуру пилота космической бригантины, сливаясь с ним в одно неразрывное целое, слегка вдавливая человека всем своим, пока ещё земным весом, в жёсткие бока и спинку кресла. Тело летчика фиксировано ремнями безопасности, готовится к перегрузкам, и только голова, как поплавок, прыгает в шлеме. Неподвижные пальцы, скованные жесткой тканью перчаток, привычно пробежались по основным узлам скафандра. Открыли и закрыли защитное стекло, постепенно, вместе с руками успокоились по швам. Вдыхая резкий запах свежей эмалевой краски, молодой летчик подумал в мгновенно исчезнувшей тревоге: «Не смазать бы свежую опознавательную надпись на белом шлеме. Хорошо инженер Витя Давидьянц умел рисовать – вывел крупными красными буквами: «СССР» прямо на лбу. Вот приземлился бы на вражеской территории, всякое бывает – быть мне не первым космонавтом, а первым космическим шпионом!»