- Тебя это разве волнует? - одергиваю на ней платье. - Или дома алкоголь закончился, пришла пополнить запасы?
Она замахивается, и ладонью, увешанной массивными перстнями, лепит мне пощечину.
- Ещё, - чуть поворачиваю лицо, показывая, что осталась другая щека.
- Я больше не согласна все это терпеть, Магнус, - она опускает руку. - Ты прикрываешься нашим браком, а сам...
- Что сам? - обрываю и обхватываю ее за плечи, тяну к лестнице. - Твой отец отдал свое кресло в академии в обмен на брак с тобой. Ты хотела красивой жизни - она есть. Захотела стать главой попечителей - стала. Вздумала рожать детей - я не запрещал. Чего ты от меня ещё хочешь?
- То есть ты все, что мог дал? - спиртное в ее венах кипит, она повышает голос. - А кто сыновей под свои темные делишки пристроил! От кого сбежал один, а второго теперь разыскивают!
- Не ори, - сжимаю ее локоть, почти сдергиваю ее по ступенькам вниз. - Ты сама в курсе. Что мои знания передаются по наследству.
- Опять твои знания! Вся жизнь - знания! Какие там любовные утехи, я старая, а ты вечно молодой, так засунь свои знания себе в...- из ее рта льется неразборчивый мат, она вырывается, на всю академию орет и ломая каблуки несётся по коридору.
Мрачно смотрю ей вслед, тру лицо.
Как ей не надоели скандалы.
Я не умею пока. И рецепта вечной жизни не знаю. И молодость моя временна, у всего есть конец.
Но я же работаю.
Над тем самым вечным.
И хотя бы не мешать мне можно?
Взбегаю вверх по ступенькам, в голове крутятся ее слова.
Любовные утехи меня давно уже не волнуют, она права, у меня нет преемников - вот о чем я думаю, Финн готов что угодно делать, рецепты подделывать, менять имена, колесить по стране и мошенничать, лишь бы не повторять мой путь.
Это меня заботило, но несколько месяцев назад в академии появилась новая студентка Ада Вьенн.
И я провалился в беспамятство.
Останавливаюсь перед кабинетом, берусь за ручку. Отсчитываю секунды и жду чего-то, мне с этой дрянной сукубой опасно в закрытом помещении находиться вместе, о чарах я знаю, но весь день разбить их не могу.
Осторожно толкаю створку, останавливаюсь в проёме.
Она сидит на столе, все ещё голая, захлебываясь что-то рассказывает Финну, улавливаю лишь обрывки слов "двойник", "Ангелина", "гадалка говорила".
Он стоит рядом, упирается руками в стол по обе стороны от ее бедер. Неотрывно смотрит на нее, и вряд ли из этого сумбура фразы способен сложить, просто она красивая, в неярком свете лампы блестят дорожки слез, картинные, она не кривит при этом лицо, не шмыгает покрасневшим носом, она той самой вечности воплощение, которую я десятилетиями ищу.