И, вы не поверите, но произошло чудо, болезнь как будто заглохла, уснула. После рождения Даньки Светка успела два раза пройти химиотерапию. Вроде бы всё успокоилось. И тут произошла другая катастрофа. Светкины родители в храм на службу ходили. Тогда Пасха была, всю ночь в церкви простояли, а когда домой возвращались, их машина сбила. Гололёд был, темнота, наши улицы только до одиннадцати часов вечера освещаются, электричество власти экономят. Вроде, и водитель не виноват, но родителей своих Светка в один миг потеряла. Тут-то её болезнь снова зашевелилась. Светка бедняжка прямо чувствовала, что недолго ей осталось. Стала собираться в Москву. Я ей предлагала, мол, давай я на себя оформлю опеку над Данькой. Он к нашей семье привычный, с моими детьми ладит, но она и слушать ничего не хотела, сказала, что у него есть отец, и что Святослав ни за что не бросит сына. Уехала. И всё, ни слуху, ни духу. Я сначала всё звонка ждала. Сама бы ей позвонила или написала, но адреса она не оставила, и куда звонить я не знала, сотовых телефонов тогда у нас не было. Год назад вышку поставили, теперь, как белые люди живём, с мобильниками.
Через месяц пошла я в милицию, хотела на розыск подавать. Но там популярно объяснили, что я Светке родственницей не являюсь, и заявление у меня не примут. Тогда направилась я в железнодорожную милицию, там, в линейном отделе одноклассник наш работает. Он по своим каналам разузнал, что ни в каких происшествиях её фамилия не фигурировала. Посоветовал мне не переживать, сказал, что плохие новости долетают до нас быстрее, чем хорошие, что молодые, наверное, не могут нарадоваться, что вновь они вместе, не до меня им. Когда успокоится всё, тогда она сама и даст весточку.
Но врач, у которого она наблюдалась, сказал мне, что вряд ли она протянула бы больше месяца, метастазы повредили почти все органы.
Таня вытерла слезу салфеткой. Лидия молчала, потрясённая услышанным. Олимпиада растерялась:
–Вы хотите сказать, что Светланы сейчас, возможно, нет в живых…
–Скорее всего. Она обязательно связалась бы со мной, если бы была жива, – Таня снова закрыла лицо руками, и уже не сдерживаясь, завыла, ругая себя сквозь слёзы, – Зачем я её отпустила? Ууууу-у-у. Нельзя было её отпускать, нельзя! Прости меня, Светик, прости дуру бестолковую. Уууу-у-у!
Лидия смотрела на это какое-то время, (пусть выплачется), пыталась успокоить – результат нулевой. Затем налила в стакан холодной воды и протянула его Тане, но та раскачивалась на кресле взад и вперёд, закрыв лицо и продолжая выть. Тогда Лидия набрала воды в рот и окатила ею рыдающую хозяйку. Та встрепенулась и удивлённо посмотрела на Лидию: