–У Вас осталось что-то из тех вещей, в которых он был, когда попал сюда? Хоть что-нибудь, – спросил Игорь.
–Только фотокарточка, на ней Светлана с отцом Даньки, она эту карточку Радыме в электричке показала. Приехала Светлана к нему, к отцу Даньки, в Москву, а его там и след простыл. Разве можно так поступать с родным чадом? Бросил, как куклу, уехал за границу. Ух, попадись он мне на дороге, я бы сказала, кто он есть на самом деле, – с этими словами старая цыганка поднялась, – ты подожди минутку, я-фотокарточку-то принесу.
Вернулась она с резной шкатулкой из дерева, села рядом с Игорем, бережно поставила себе на колени дорогой ей предмет и открыла. В нём оказались старые пожелтевшие фотографии, кажется, ещё довоенные. Лачи достала конверт с самого дна шкатулки, вынула из него фотографию, посмотрела на неё и ахнула:
–Так это ты? А я-то голову себе сломала, всё вспоминала, где я тебя видела…
Игорь не понял, что она имела в виду, взял карточку из её рук и тоже обомлел. С цветного снимка смотрели на него, улыбаясь, красивая девушка с длинными русыми волосами и Святослав. Игорю стало жарко, его сердце, сбившись с ритма, ухало, как кузнечный молот, перед глазами поплыли круги, (раны, переставшие его беспокоить, снова дали о себе знать) страшно захотелось пить, тяжело дыша, он привалился к спинке дивана.
–Брат…– только и смог вымолвить Игорь.
–Брат? – переспросила цыганка, – Близнец, что ли?
–Да, только он погиб почти три года назад. Почему он мне ничего не сказал? Не знал? Что же это получается… Данька – мой племянник? – Игорь никак не мог поверить, в то, как заковыристо судьба устроила им встречу, а ведь этой встречи на остановке автовокзала могло и не быть. И тогда Игорь никогда не узнал бы, что Данька, продолжение Святослава, его кровь и плоть, скитается где-то по свету одинокий и безродный. От таких мыслей ему стало холодно.
Цыганка принесла сердечные капли, а сама ровным и мягким голосом стала говорить:
–Ты, сынок, ещё молодой совсем. Я-то за свою жизнь столько раз видела, какие кружева судьба человеческая заплетает, сам никогда такого не придумал бы. Ты на жизнь обиду в душе не таи, она не может относиться к нам хорошо или плохо. Мы сами творим свою судьбу…
Игорь слушал успокаивающую речь, но суть слов пролетала мимо, реальность ускользала, оставались только невесомость и темнота. Когда он открыл глаза, голова его была светлой, мысли не прыгали друг через дружку, он ясно понимал, что теперь делать.
Лачи вызвалась проводить гостя. Они шли неторопливо к окраине деревни. Игорь заметил: