– Слушайте, а можно я позвоню прямо сейчас маме и спрошу у нее?
– Звони, конечно, а то мы до вечера тут с тобой не разберемся.
Мама у меня к своим годам уже туговата на ухо и я терпеливо ждала, когда она услышит телефон, не торопясь пройдет из спальни по длинному коридору на кухню, где наверняка его оставила, когда пила свой утренний кофе и завтракала орехами и сухофруктами.
– Мам, привет! Кто такая Прасковья?
– Доброе утро, дорогая! А с чего это ты вдруг спрашиваешь?
– Ну не важно! Просто скажи, была у нас такая родственница?
– Была конечно! Твоя прабабушка, моя бабушка Прасковья Андреевна. Чистокровная цыганка, между прочим.
Мое сердце глухо застучало где-то под самым горлом.
– Мам? Ну как же так? Почему ты мне никогда о ней не рассказывала?
– А я разве не рассказывала? Ой, ну я даже не знаю. Ты никогда не спрашивала, значит.
– Железная логика, мам! Как я могла спрашивать то, о чем вообще ничего не знаю? Ладно, проехали. Ну скажи мне, эта Прасковья Андреевна, она чем занималась?
– О, ну она была очень известная… не знаю даже как сказать…колдунья, наверное. Со всего района и из соседних городов к ней ездили люди!
– Мама… – я только вздохнула, прекрасно понимая, что никакие разборки нам сейчас не помогут.
– А почему ты спрашиваешь? Она умерла уже давно.
– Я догадываюсь, мам. Ладно, потом все объясню. Позвоню тебе попозже. Целую! Пока!
Анна торжествующе смотрела на меня. Глуховатая мама говорила так громко, что весь разговор был услышан ею до последнего слова.
– Вот как-то так, Анна…И что мне теперь с этим делать?
– Для начала, ты успокойся, это не проклятие, не беда и не приговор. Но так устроен женский род и, уж не знаю, как ты это будешь понимать, но она тебя выбрала, чтобы передать свое, если можно так сказать, наследство.
– Оно мне надо? Что я должна сделать – бросить работу – пойти в колдуньи теперь?
– Ну, скажем прямо, бросать тебе сейчас особо нечего. Но я не об этом. Делать тебе ничего не надо, только принять это, не закрываться от этого, дать ей возможность оставить всё тебе и идти дальше.
– Типа пойти в полночь на кладбище и закопать дохлую кошку?
– На кладбище не надо. Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно знаешь, что такое принять! Но если уж очень хочешь, можешь ее увидеть. Во сне, например. И там пообщайся. Как это сделать, я тебя научу.
– Анна, только вы мне честно скажите, мне после этого станет легче?
– Тебе станет совсем по-другому… Это я тебе обещаю..
***
– Юля! Юль… просыпайся, уже пора, а то опоздаем!
Я не помнила дочитала ли до конца текст, написанный круглым и ровным почерком Анны. Было ощущение, что я почти сразу провалилась в глубокий сон без сновидений, из которого меня выдернул тихий, но очень настойчивый голос.