— Доча!
— Тпр-р-р-р-ру! — я резко обернулась. Ко мне, улыбаясь, шел отец.
Д’эрр Дар Сольн, или просто д’эрр Сольн — для подчинённых, Его Высочество — для крестьян, любимый папа — для меня и моих четырёх сестёр. Мальчиков им с мамой Боги не послали, но их это никогда не расстраивало. Да и мы с сёстрами, взрослея, никогда не испытывали недостатка в родительской любви. И даже когда мамы не стало — эпидемия чумы, вспыхнувшая десять лет назад, выкосила полнаселения д’эррана, — отец все равно нашёл в себе силы не оставить нас даже на месяц. Он был с нами, а мы — с ним. И вместе мы пережили тяжелую утрату.
Отца в народе очень любили. Строгий, но справедливый — даже в полуголодные годы он старался не допускать голода. Судил всегда по совести. И очень любил свой народ. Крестьяне его прозвали “Агор”, что в переводе с кагорского означало “медведь”. Но отец не обижался — ему очень шло это прозвище: высокий, крепкий, сильный.
— Доброе утро, отец, — я улыбнулась и поцеловала его в щёку.
— Доброе утро, доча! С праздником!
— И тебя, отец!
Д’эрр Сольн посмотрел на корзину, лукаво прищурился.
— И долго ты будешь убегать с праздника?
Я смутилась. Знала, конечно, что рано или поздно он догадается, но не рассчитывала, что это произойдёт так скоро. После смерти Тионы в Праздник Урожая я старалась улизнуть как можно раньше, а приехать как можно позже, чтобы попасть только на конец празднования — не могла там быть, просто не могла.
Отец посмотрел на меня, перевёл взгляд на горизонт — там тонкой линией возвышались горные хребты.
— Вот что, Дара. Возвращайся засветло. Ты мне сегодня нужна.
Спорить я не посмела.
Белка неспешно везла меня по дороге. Несмотря на указания отца, спешить я не собиралась. Ещё чего, подумаешь, здесь меня могут задержать, могу ещё в деревеньку заехать по дороге и потом попытаться отговориться делами. Ругать, конечно, будут, но не сильно.
Да и к тому же… что мне делать там, на празднике? Всё равно замуж не возьмут.
И память опять услужливо подкинула книгу воспоминаний, раскрыв на нужной страничке.
Это случилось через полгода после смерти Тионы. Год тогда выдался — не приведи Боги. В д’эрран закралась болезнь. Вначале тихо постучала в окно. А затем с ноги распахнула дверь и вошла в натопленные избы.
Начиналось всё с кашля, а уже к вечеру человек метался в горячке. К утру остывшее тело выносили в сенник и накрывали рогожей. Вначале дети, затем взрослые.
Я не спала две недели. Перебивалась короткой дрёмой, пока мы ехали из одного селения в другое, и кружками пила бодрящие отвары. Нужна была сила, много силы. Отец отправил посыльного в столицу, но ответ пришёл уже слишком поздно.