Отхожу и привожу лифт в движение. Пусть валит в свой насквозь лживый мирок.
Но когда кабина останавливается, Вин не выходит.
- Идем, - она смотрит мне в глаза, и я читаю в ее взгляде решимость.
- Куда? - наверное, ее близость выбила из меня последние мозги, потому я и хватаюсь за ее предложение. После стольких лет, после всего, что было, я до сих пор ее безумно хочу. Причем настолько, что готов закрыть глаза на все: на ее обман, на отношения с моим отцом. Блять, я готов обмануться.
- У нас осталось одно незаконченное… - задумывается и продолжает: - дельце.
Я хмурю брови. Что еще за дельце? Но иду за ней.
Ее дверь самая крайняя на площадке. Самая простая дверь не с самым крепким замок - не скажешь, что за ним находится пристанище восходящей звезды Голливуда. Вин отпирает ее, и пропускает меня в прихожую. Я тут же озираюсь, но не нахожу ни единой мужской вещи, кроме как пиджака, который она вешает на крючок.
- Можешь разуться? - тихо просит девушка и поясняет просьбу: - у меня везде ковры, люблю ходить босиком.
В воздухе висит такое напряжение, что достань зажигалку, и пространство между нами вспыхнет. Я молча снимаю кроссовки, а когда поднимаюсь вижу, что Вин стягивает с себя платье. Темный бархат соскальзывает с точеных плеч до бедер, открывая моему жадному взгляду ее грудь, спрятанную под черное кружево лифчика и край трусиков.
- Если ты брезгуешь, я могу сходить в душ…
Твою ж мать…
Выдыхаю сквозь стиснутые зубы воздух и понимаю: не сдержусь. Все предохранители полетели к чертям, взрыв прогремел, а пуля дошла до поражения. Все остальное, кроме хрупкой фигуры, как-то быстро теряет значимость и мелькнет. Не замечаю ничего другого. Только она. Чужая, но в эти минуты почти моя.
Мои губы находят ее - они такие же мягкие, пахнущие вишней. Целовать ее так же охренительно, как прежде. Даже лучше.
Блять, как хорошо.
Прижимаю Лавинию к стене, не в силах оторваться от нее. Одной рукой тяну платье вниз, окончально освобождая Вин от него и потом от белья. Еле сдерживаю дрожь, когда сжимаю ее обнаженное бедро. Она тихо стонет мне в рот, прижимаясь сильнее.
Дьявол… Кажется, я могу, как долбанный подросток, кончить в трусы только от поцелуев. Решаю больше не церемониться, и приспускаю свои штаны - ее раздел, а себя не успел. Ослепленный желанием, не вспоминаю даже о защите. Все потом, я успею трахнуть ее и с резинкой, а сейчас мне до безумия…
- Кай… - срывается с губ Вин, Я глотаю свое имя, произнесенное ею, с очередным поцелуем, и окончально теряю разум.
Сейчас только она, наше безумие. И мой самообман.