– Не говори мне ничего, Артур. Какого чёрта происходит? Почему я должен страдать? Моя жена, которая столько перенесла, неизвестно где. Сколько ей ещё предстоит испытывать боль? Если она вообще жива. Из-за интриг, к которым мы не имеем никакого отношения!
– Прости. У меня сейчас нет времени с тобой говорить. Надо выловить преступников и докопаться до истины. Если было покушение на леди Кент, то оно повторится. Она знает слишком много. Да и похитителей необходимо найти, пока тоже живы.
– Я не останусь здесь.
– Ты обязан. Вдруг она вернётся домой? Ей больше некуда идти. Да и дом надо охранять. У тебя ребёнок. Обещаю, что мы обо всём спокойно поговорим. Но не сейчас.
Он ушёл, а мне казалось, что меня накрыло прозрачным куполом, из-под которого выкачали весь воздух.
Глава 36. Возвращение домой
Маша
Я едва сдерживалась от того, чтобы не заскулить или не взвыть от боли. Мои руки были связаны за спиной в локтевых сгибах так сильно, что я уже не чувствовала предплечий и кистей рук. А плечи сильно ныли из-за вывернутого до предела состояния. Максимально постаралась облегчить своё положение.
Пока эти двое говорили о какой-то аппетитной девке из любимого ими бара в порту Кардиффа, пошевелилась, чтобы хоть ненамного сдвинуть бедро. Сверлящая тазобедренный сустав боль уже «съела» не только копчик, но и мозг. Росло напряжение и раздражение. Сдвинула ноги, поёрзала, чтобы дать отдохнуть спинным мышцам. Тело окоченело и свело, но уже стало немного лучше.
Беспокоили только руки. Не хочу оставаться калекой. Слишком долго стянуты и нарушено кровообращение. Сложно судить и о том, в каком состоянии нервы. Я ничего практически не чувствовала. Выпятила грудь и сильнее сдвинула лопатки. Я не знала, сработала моя уловка или нет, ослабляя веревки, но не позволяла себе вернуться в исходное положение. Через несколько минут по разговору похитителей и бесконечно долгое время по ощущениям, стала чувствовать странное покалывание. Оно становилось сильнее и сильнее, пока боль обжигающей лавой не хлынула в застоявшиеся мышцы.
Прикусила губу до крови, чтобы не застонать или, не дай бог, закричать, но молчала, как партизан на пытке. Чем не героиня фильмов о войне?
Карета остановилась резко. Не повезло моей бедной щёчке. Представляю, как я должна выглядеть.
– Встаёшь или ждём второго пришествия? – спросил «ботинок».
– Простите меня. Я не могу пошевелиться, – пожаловалась я, откашливаясь. Тонкое шёлковое платье не защищало от холода. Весенние вечера были ещё очень прохладны.
Конечно, за то время, что мы проехали, чувствительность вернулась в руки, а боль в ногах стала терпимой. Но не настолько, чтобы я смогла самостоятельно подняться или вылезти (куда там?) из кареты.