– Хоть что-то интересное выдал, – оживился бритоголовый. – Думаешь, наказывать будут?
– Уверен.
Парни подошли довольно близко, и я отпустила прутья. Поддавшись назад, плюхнулась на задницу. А когда подняла голову, ограда исчезла. Я рванула вперёд, походила кругами. Но, все было тщетно.
Возвращалась той же дорогой. Скрывшись за деревьями, стащила шляпу. Подол высоко приподняла, чтобы не волочился. Вот тебе и натуральные ткани.
Впереди раздался топот копыт. Да так внезапно, что еле успела отскочить в сторону, едва не угодив под копыта коня.
Конь вздыбил передние ноги и резко их опустил, разбрызгивая комья грязи и замирая на месте. Всадник соскочил с коня и тоже застыл, прожигая меня почерневшим взглядом.
– Генри!? – выдохнула я, чувствуя, что от страха подкашиваются ноги.
Глава 16. Безответная любовь
Генри
Проснулся я с болью в шее. Жёсткий диван – не лучшее место для ночлега. Немного размявшись, чтобы кровь побежала по жилам, да и скованность отпустила, отправился в свою комнату. Едва успел привести себя в порядок, как дверь в гостиную распахнулась настежь, ударившись о стену. Я с недоумением оглянулся. В комнату влетел маленький вихрь и обнял меня за ноги.
– Что происходит?
Я хотел отстранить девчонку, но не получалось. Она что-то бубнила, вцепившись в полы сюртука, но я не понимал ни слова.
– Так, мисс. Вы ведёте себя непозволительно для леди. Извольте вести себя подобающе, – выдал я строго.
Девочка дёрнулась всем телом и, отстранившись, вытянулась, но глаз не подняла.
– Простите, ваше сиятельство. Доброго вам утра! – чётко проговорила она и сделала книксен.
Замечательная девочка. Лиззи так подросла за этот год.
– Теперь, объясните мне, почему вы так бесцеремонно изволили ворваться в мою комнату? Вас не учили, что прежде, чем войти, надо постучать и дождаться разрешения хозяина комнаты?
– Простите, папенька. У меня было безотлагательное дело, – у девочки до боли были сжаты кулачки и подрагивали розовые губки, которые она кривила, пытаясь сдержать плач. Что могло её так опечалить?
– Какое дело? Никто не ранен?
Девочка покачала головой.
– Никто не заболел, пожара нет?
– Нет, – раздался тихий шёпот.
– А что тогда?
– Папенька, я прошу вас. Потом можете меня наказать за непослушание и несоблюдение этикета. Но она может уйти. Уйти и не вернуться, – шмыгнула Лиззи, и столько горя было в её больших тёмно-синих, таких похожих на мои, глазах.
– Кто может уйти? – не понял я, пытаясь придумать оправдания и извиниться за то, что не поговорил с дочерью сразу, как приехал. Даже не поздоровался.