– Какое сладкое наказание, тебе не кажется?
– Может, простишь свою бедную девочку? Я буду хорошей, – решила меня подкупить хитрюга, наконец поддавшись моей игре.
– Нет, милая. Я не могу отказать себе в удовольствии наказать мою дикую кошечку.
Кто бы подумал, что я умею так флиртовать? Раньше мне казалось, что это противно и недостойно серьезных мужчин. А сейчас меня это заводит. Женщина в моих объятиях такая нежная, податливая, чувственная, что аж руки дрожат, так и хочется к ней всё время прикасаться. Я чувствовал себя маньяком-садистом, готовым съесть эту сладкую девочку.
– Генри!? – выдохнула она.
Я потащил её к столу нагнул над ним. Сам же задрал подол платья до поясницы. Молниеносно освободил от панталон. Её ровные круглые бёдра смотрелись великолепно в кружевных подвязках и белых шёлковых чулках. Круглые, гладкие ягодицы так и просились, чтобы их отшлёпали. Что я и стал делать с превеликим удовольствием.
– Не может быть, – ахнула потрясённо Маша после первого шлепка. – Ты что делаешь, извращенец? – возмутилась она, пытаясь вырваться. – Сейчас сюда кто-нибудь ворвётся. Тебе не будет стыдно? – говорила она, от каждого моего шлепка то почти сливаясь с поверхностью стола, то пытаясь уйти в бок.
У неё не было шанса вырваться. Когда цвета слоновой кости кожа порозовела, её ягодицы стали похожи на половинки спелого персика. Я наклонился и стал целовать горячую от прилива крови кожу. Провёл пальцами по промежности и ввёл их в горячее влажное, сочащееся соками возбуждения лоно.
– Это я-то извращенец? Ты вся течёшь от моих шлепков, – хмыкнул я, быстро вытаскивая напряжённый, болезненно дёргающийся член и с упоением вошёл в это жаждущее лоно.
– Маша, какая ты узкая… Мне даже больно находиться внутри тебя. Но так сладко и мучительно нужно мне. Люблю тебя, я тебя так люблю!
Сразу взял ровный и быстрый ритм, придерживая жену за бёдра. Она вцепилась руками за стол.
– Генри! Ох, послушай, дверь, – раздавшийся затем стон чуть не вызвал у меня сердечный приступ.
– Далась тебе эта дверь. Она закрыта, – рыкнул я, вышел из сладкого чрева и подсадил девчонку на стол, разводя её ноги, платье спуталось на талии и не мешало. Она поставила ноги на стол, открывая полный доступ. Притянула меня за шею. А я снова погрузился в благословенное нутро и стал вбиваться в желанное тело жёстко и глубоко, насколько мог.
– Поцелуй меня, Генри.
Раскрасневшееся лицо, приоткрытые покусанные губы, а в глазах звёздное небо.
Убью любого, кто её такой увидит. Нет, убью до того, как увидит. Она моя и только моя!