Я улыбнулась и только сильнее прижалась к мужчине. В кои-то веки мы достигли взаимопонимания. Я стала доверять Тимуру, прекратила сомневаться в его действиях, потому что все, что он делает, он делает для нас.
За прошедшие месяцы я успокоилась. Конечно, Тимур далек от идеала, он не посвящает все свободное время мне и ребенку, но единственное, что действительно важно для меня: он любит нас. И он никогда не передавал меня. Он объяснил мне, что девушки, находящиеся у нас дома были лишь для отвода глаз. Уже потом я поняла, что Ахмед никогда ни был другом Тимура, но что-то в тот день изменилось. То ли Ахмед сумел доказать, что действительно ни в чем не виновен, как и говорила Вика, то ли просто Тимур нашел общего врага, которого им предстояло уничтожить.
Я знала, что Тимур не верит в предательство Зеки. Как-то раз слышала, как они с Ахмедом обсуждали возможность переговоров с Вадимом, но найти его было практически невозможно. Тогда-то Тимур и сказал, что это сложно, потому что ему помогает Зеки. Я не знала, что он собирался сделать, а спрашивать не хотела. В конце концов, это не мои проблемы.
— Скоро приедет Вика, Аня, — произнес Тимур, на что я тут же обрадовалась.
Мы с девушкой стали друзьями. Она делилась со мной некоторыми подробностями из их с Ахмедом жизни, спрашивала советов относительно контрацепции и того, как мы достигли взаимопонимания. Знала бы она, что мы к нему и до сих пор иногда не можем прийти, не интересовалась бы.
Девушка стала для меня отдушиной. Мы могли часами говорить обо всем на свете. Ахмед казался мне жестким мужчиной. Тем, кого невозможно прогнуть под себя и Вика иногда это подтверждала, а иногда говорила кардинально противоположное: что ей безумно хорошо с ним, что он, по одному только ее желаю, делает то, чего ей хочется.
— От Зеки никаких вестей, — вновь за последние несколько недель поинтересовался Тимур. Я лишь замотала головой и спросила:
— Нет ли вероятности, что они знают, что у нас с тобой все в порядке и на самом деле мы притворяемся.
Глава 27
Аня
Я нервно постукивала наманикюренными ногтями по сумочке и не могла сдержать беспокойства. Нервничала перед приемом к врачу, куда мы с Тимуром пришли и терпеливо дожидались нашей очереди. Он, конечно, несколько раз успел поговорить по телефону, полчаса вести переписку и даже записать несколько голосовых, но все равно оставался рядом, хотя я знала, что ему нужно уходить.
Но Тимур, несмотря ни на что, был со мной, держал меня за руку и старался поддерживать, как мог. Мы специально выбрали частную клинику и доктора, в кабинете и приемной которого не было камер. Нам нельзя было показывать близость. Нельзя было целоваться на виду у других, ничего нельзя, потому что тогда те, кто поставил ему ультиматум, узнали бы о его нарушении.