Сцепив зубы, напрягла шею и потянула за замок, надеясь, что этот артефакт к этому моменту уже износился местами, обзаведясь слабыми точками. Ладонь жгло от приложенных усилий, но я не сдавалась, бросая взгляды на поднимающегося дракона.
Заметив, что я никуда не убегаю, Гил самодовольно улыбнулся, отряхнулся и подхватил с земли затихший меч.
- А я смотрю, ты считаешь себя рыцарем, раз не бежишь, спасая свою жизнь. Давай, ты будешь хорошей девочкой и не будешь геройствовать, я слишком долго ждал и готовился к этой ночи, чтобы какая-то коза всё испортила, - говорил дракон, сменив вкрадчивый тон на презрительно-едкий.
Один шаг остался между нами — ровно для повторного удара.
Из последних сил рванула ошейник, — о, чудо! — освободившись от него.
- Бренин! - выкрикнула, выкинув в бок единственную слушающуюся меня руку.
Розовое свечение, словно проекция призрака, появилось под ладонью, разогнав сгустившийся сумрак. Дракон поспешил, надеясь уложиться в ту секунду, пока мой меч материализуется в руке: рубящий взмах сверху вниз, но я заблокировала тяжёлый меч, который должен был опустить мне на левое плечо. Лёгким поворотом кисти обвела лезвие противника, уводя от себя и прижимая к земле — вес двуручника мне в этом сыграл на руку.
Вскочила на ноги и наступила на клинок Джин, окончательно прижав его к земле. Дракон дёрнулся, попытавшись вытащить, но коснувшееся шеи лезвие остановило его. Никто не хочет умирать, и особенно драконы.
Мы поменялись местами: я возвышалась, обещая скорую смерть, а дракон стоял на одном колене, что-то выжидая. Уж точно не пощады. И медлить нельзя было — земля загудела с новой силой, а гад расплылся в очередной гадкой ухмылке, погрузив руку в густую траву.
- Руки от земли убрал! - велела ему.
- Что, арестуешь? - усмехнулся дракон, усилив дрожь.
Рубить голову ящеру, несмотря на все раны, нельзя было — без свидетелей мне это выйдет боком. А быть разорванной разъярёнными драконами — судьба похуже, чем запланировал Гил.
Земля осела, не оставляя мне времени на обдумывания. Взмахнула клинком, чтобы полоснуть гадёныша — это его не остановит, даже наоборот — разозлит, но другого выхода я не видела.
Ноги ушли в землю по голень. Лезвие рассекло щёку дракона. Он и не подумал шелохнуться, чтобы прикрыть лицо. Да и зачем, если всё тут же затянулось, оставив кровавый след, как напоминание о порезе. Потеряв равновесие, я завалилась на бок, увязнув еще глубже.
- В своей смерти можешь винить халатное отношение рыцарского ордена... - сказал Гил, выпрямившись и занеся двуручный меч для нового удара.