— Дай, — Арман захватывает край пледа и тянет. — Я хочу взглянуть.
Я киваю и отпускаю ткань. Молюсь, чтобы на мне не остались свежие синяки и ссадины. Из-за Стаса.
Плед падает на пол, а Арман уводит меня в сторону. Он не включает верхний свет, но зажигает торшер. Я стою в одних трусиках и сжимаю кулаки, наблюдая за реакцией Армана. Он оглядывает меня, дыша короткими гневными отрезками. Я смотрю на его крупные ладони и вдруг понимаю, что хочу почувствовать их на своем теле.
Стас лапал меня, сжимал соски и заставил выгнуться так, чтобы я могла принять его член.
Мне нужно стереть это.
— Отнеси меня в душ, — прошу Армана. — И обними.
Арман делает.
Мой ласковый тихий голос действует на него. Он поднимает меня на руки, прижимая к широкой груди, и несет в ванную. Я закапываюсь лицом в его грудь и расстегиваю верхние пуговицы его рубашки. Трусь лицом об горячую кожу и чувствую, как страх отпускает меня. Сейчас я чувствую себя в безопасности. Мне хорошо и спокойно, Арман все-таки изменился рядом со мной.
Произошедшее стало своего рода проверкой. Арман не сорвался и смел мои последние сомнения. Он не сделает мне больно. Никогда. Он может усмирять жесткий характер, даже когда не согласен со мной. Он все-таки не готов ломать меня, делать через силу такой, какой хочет видеть.
Я же живая. Я не игрушка. И больше не безропотная заложница.
— Арман, — я зову его, когда он опускает меня на бортик ванны и открывает краны.
— Что?
Он хмурится, будто ждет, что я скажу, что у меня кружится голова. Или что-то такое.
— Я люблю тебя, — выдыхаю, глядя в его глаза.
Он замирает, а через секунду тянется ко мне. Подходит вплотную и опускается вниз, сжимая ладонями мои коленки. Его крупные массивные ладони кажутся еще больше на фоне моих острых коленок, я накрываю его пальцы своими и чувствую, как их жар передается мне. Происходит что-то совершенно интимное и беззвучное. Я чувствую, как его пробирает от моих слов, западая глубоко в душу.
Арман целует меня в губы, глубже и медленнее, раскатывая языком как сладкий леденец. Отрывается и опускается губами по шее, лижет мой пульс и затуманивает мысли, отчего я начинаю забываться.
— Ты хочешь перевести разговор? — говорю с улыбкой, вонзаясь пальцами в его короткие волосы.
Я прижимаю Армана теснее к своей груди и обвиваю ногами.
— Ты моя, — бросает Арман. — Вся ты…
— Боже, Арман, — мне действительно становится смешно. — Жесткие мужчины так признаются в любви? Небо рухнет на землю, если ты скажешь “люблю”?