За мной приходят глубоко за полночь, ближе к двум. Тучная уборщица, которую я видела у нас раньше, грубо толкает дверь и орет:
— Шевелись, мать твою, работа ждать не будет.
Я подпрыгиваю на кровати, пытаясь понять, что случилось, и корю себя за то, что уснула.
— Ты спать удумала, что ли? — прищуривается она. — Марш работать. Завтра спать будешь.
Я быстро встаю, протираю глаза и шагаю за женщиной, которая лишь недовольно кряхтит и разворачивает тележку со средствами для уборки.
— Вот, — она подталкивает ее мне. — Вымоешь полы, вычистишь поверхности столешниц, уберешь мусор с диванов. Чтобы сияло все. Через четыре часа я проверю. Тебе этого должно быть достаточно.
— Четыре часа на уборку? — удивленно переспрашиваю я и получаю в ответ презрительный взгляд.
— Нужно будет — до утра убирать будешь, ясно? — зло говорит она и толкает тележку так, что та впечатывается мне в живот. — Делай то, что сказала.
Я спускаюсь на лифте вниз и приступаю к работе. Никаких перчаток не нахожу, поэтому начинаю работать без них. Через пару часов усердной мойки моя нежная кожа на руках начинает слезать, появляются первые волдыри и жжение. Когда я уже заканчиваю, на глаза наворачиваются слезы. Руки жжет, пальцы красные от аллергии, а во всем теле жуткая усталость. Несмотря на все это, я считаю это лучшим, что могло со мной случиться. По крайней мере я не опустилась до того, чтобы раздвигать ноги перед всей бандой.
Уборщица, что отправила меня работать, критически все осматривает и, как ни странно, удовлетворительно кивает головой. Смотрит на мое страдальческое лицо и выдает:
— Что, белоручка? Не привыкла к работе?
— Работала без перчаток, — сухо говорю я. — Разъело кожу.
Брови женщины ползут вверх, а рот приоткрывается. Она подходит ко мне, хватает за кисти и смотрит на пораженные участки.
— Дура, — коротко комментирует она. — Там же химия! Не могла сказать, что перчаток нет? Ты ж работать не сможешь.
— Смогу, — упрямо говорю я и вскидываю голову.
— Ладно, иди, попрошу Златку принести тебе мазь. Завтра спускайся в это же время.
— Хорошо.
Я поднимаюсь к себе и тихо закрываю дверь. Превозмогая боль принимаю душ, делая воду похолоднее, чтобы не так чувствовать поврежденную кожу и, обмотавшись полотенцем, выхожу в комнату. Надеваю халат и забираюсь под одеяло. Надеюсь сразу уснуть, но не могу. Боль, сосредоточившаяся на пальцах, не позволяет сделать даже пару движений.
Я плачу. Который раз за время здесь плачу и понимаю, что не могу. Сломаюсь. Пусть не сейчас, но со временем. Просто не смогу вынести всего, что мне уготовано.