Секунда, две, три…
Я не успеваю понять, как сильные руки толкают меня назад, и я отлетаю на кровать.
— Какого хрена? — зло ругается Арман и отходит на шаг, как от прокаженной. — Я разве просил тебя меня трогать? Сказал, что можно? Приказал?
Я испуганно смотрю на него, хотя по правде боюсь больше себя и того, что хотела сделать. Я собиралась его поцеловать? Боже…
— Никаких касаний, — зло выдает он. — Ты не имеешь на это права, пока я не прикажу.
— Да.
— Три дня, — шумно вдыхая, произносит он. — У тебя есть три дня на лечение рук, после чего ты вернешься к работе. Попробуешь выкинуть такое еще раз… будешь работать без перчаток неделю, поняла?
— Да.
— И еще, — он выставляет руку чуть вперед, тычет в меня пальцем и говорит: — Тебе принесут одежду поскромнее, потому что отвечать за то, что тебя изнасиловали, никто не будет. А испорченный товар мне не нужен.
Я хочу спросить, а как же его приказ. Неужели могут пойти против него и тронуть меня? Или у меня нет защиты?
— Все поняла? — рявкает он.
— Нет, — я поднимаю голову и в упор смотрю на него. — У меня… не будет никакой защиты?
— А какую защиту ты хотела, Ка-тя? Замок с кодом и приказ не трогать мою личную шлюху? А ты заслужила такое отношение?
Я не знаю, что сказать. Не заслужила, это видно в его глазах. Как немая угроза, которые он умеет “произносить” холодным взглядом. Арман уходит.
Я откидываюсь на кровать и обнимаю подушку, зарываясь в нее лицом. Я запуталась. Не знаю, что мне делать. Сказать, что я не знаю его брата и у меня есть сестра? Он заберет ее и заставит пройти через все это, но и меня не отпустит. Знаю, что не отпустит. Всей семьей будем отвечать. Странно, но я не зла на Яну. Она всегда была такой… нежной, романтичной, излишне мечтательной и доверчивой.
Помню, как в пятнадцать она влюбилась в одного из самых популярных мальчиков школы. И все бы ничего, если бы он не был мерзавцем, которому мало одной девушки. Я помню, как утешала ее тогда, гладила по волосам и говорила, что все наладится, а она найдет себе настоящего мужчину.
Нашла.
Я и подумать не могла, что Яна может так вляпаться. Она работала, помогала мне по хозяйству и делала все, что я ей скажу. Пропадала иногда, но я списывала это на то, что она тоже может иметь свою жизнь. Зря…
Сейчас я больше всего хочу знать, где она, что с ней, справляется ли она и что будет делать, ведь пойти ей некуда. Квартиру наверняка сдали кому-то другому, а наши вещи выбросили. Утилизировали.
С тоской вспоминаю о портретах мамы и папы, которые были в квартире, о подарках, которые они нам дарили. Я до сих пор не верю, что их больше нет, а ведь прошло уже пять лет. Мы с Яной старались крепиться, но когда у нас отняли дом за долги, я не знала, что делать, а сестра и подавно. Она была раздавлена, и я взяла все в свои руки. А что сейчас? Взять и разрушить все? Признаться и попасть в рабство вместе с ней?