Я задерживаю дыхание. Опускаю голову вниз, обхватываю колени и жмусь к стене, пытаясь сделать так, чтобы на меня не смотрели, чтобы не изучали своими пытливыми и похотливыми взглядами. Хочу снизить хотя бы зрительную нагрузку, потому что словесная и так вышла за все возможные пределы. Я не знаю, что Арман ответит Дикому, но предполагаю, что должен небрежно сказать “Катя, иди в душ”.
С каждой минутой затянувшегося молчания я жду именно этого. Того, что Арман прикажет идти туда, и я не смогу отказать, что придется покорно обслуживать парней и молчать, потому что может быть еще хуже.
— Я когда-то делился женщинами? — спокойно уточняет Арман.
Дикий смеется и начинает вспоминать ему как минимум троих девчонок, которых использовали толпой. Я жмурюсь и пытаюсь сдержать слезы, потому что не знаю, почему со мной должно быть иначе.
Я особенная?
Вряд ли.
— Ты берега должен видеть, Дикий, — так же ровно говорит Арман. — Я отдавал их за ненужностью — раз, два — они были не против. Катя, — он чуть повышает голос, и я поспешно встаю. — Ты хочешь обслужить парней?
Мое сердцебиение, кажется, заглушает все посторонние звуки в комнате. И даже мой голос, который с дрожью говорит:
— Нет.
— Отдыхай, — следует приказ Армана, и я вновь забиваюсь в угол.
Мужчина отворачивается и делает шаг к кровати, но я замечаю резкое движение: Дикий хватает его за руку и грозно спрашивает:
— Мы будем у шлюхи разрешения спрашивать?
Арман разворачивается, и я замечаю, как напрягается его спина, как натягиваются тугие канаты вен на руках, а все тело каменеет в одной позе.
— Я не насилую женщин.
— А может ты просто слишком сильно привязался к ней, а? Как и Дитмар пал чарами этой суки. Она же убьет тебя так же. Втерется в доверие и воткнет нож в спину.
Я хочу закрыть уши руками и ничего не слышать. Не могу слушать то, что он говорит и смотреть на то, как парни собрались вокруг и что-то поддакивают. Они или склонят Армана к тому, чтобы отдать меня, или… что будет в этом случае я даже думать не хочу.
— Я не понял, — злой рык эхом раздается в комнате. — Ты мой авторитет под сомнение ставишь?
От ледяного баса Армана я дергаюсь, мурашки пробегают по коже, а ногти больно впиваются в ладонь. Дикий всего на мгновение пасует и слегка отходит назад. Этим незамедлительно пользуется Арман, ухватывая его за горло и припечатывая к стене. Я едва не дергаюсь, чтобы закрыть рот рукой, но сдерживаюсь, крепко сцепив зубы, чтобы не заскулить. Даже приблизительно не представляю, что может произойти, если парни вокруг вдруг решат вступиться за Дикого и пойти против Армана. Это ведь возможно?