В общем, оставив в кассе агентства сто двадцать франков за три приличных билета на удачно расположенной трибуне, я направился в сторону Эйфелевой башни. Около Сены нашёл укромное местечко, выложил на травку маячки, связался через Кракошу с девушками и принялся ждать их телепортации.
Не знаю, что на женском языке означает "Уже летим", но по моим часам это заняло сорок минут. Я уже собрался сам в Чебоксары за девушками сгонять, и даже предупредил об этом всех по коммуникатору, но Гоша вовремя остановил меня, заявив, что остались последние штрихи.
Всё-таки мастерство домового, как стилиста растёт с каждым днём. Я даже мысленно простил ему то, что он задержал девушек. Ну, а как иначе? В Чебоксарах я оставил две сонные вялые тени, а в Париже встретил двух ослепительно ярких красавиц.
Грамотно положенный макияж. Стильные прически. Модные в этом сезоне брюки из микровельвета, заправленные в высокие шнурованные ботинки в стиле "милитари". Джемпера крупной вязки, выглядывающие из-под коротких кожаных курток. Чудо, как хороши девушки! Одну из них я точно никому не отдам, а на претендента руки и сердца второй мы ещё посмотрим.
Летом прошлого года Жан-Мишель парализовал целый город, устроив в День Взятия Бастилии концерт для парижан и гостей столицы на площади Согласия. В тот день на его выступление собралось миллион зрителей, что нашло отображение в Книге рекордов Гиннеса. Сегодняшнее шоу, конечно же, значительно скромнее, но то, что предстоит нечто грандиозное, ощущалось как минимум за километр от стадиона. Со всех сторон задолго до выступления к "Парк де Пренс" стекались толпы народа, чтобы исчезнуть в чреве стадиона.
По своему опыту я прекрасно знаю, что для концерта — "стадионика" задержка начала выступления вполне обыденное явление. Как хорошо, что французы об этом не догадываются. Стоило только часам показать двадцать ноль-ноль, как огромная сцена около Северной трибуны озарилась ярким светом, и на ней, под рёв стадиона, появился темноволосый мужчина в белом смокинге. Жан-Мишель, а это был именно он, занял своё место за клавишами посреди сцены, поправил белую бабочку на шее и начал концерт со своего знаменитейшего "Оксигена".
Сколько можно без передыха слушать инструментальную музыку и не устать от неё? Именно слушать, а не так, как мы это порой делаем, включая что-нибудь для фона, типа, мурлычет что-то и ладно. Полчаса? Сорок минут? Ничего подобного. Два часа пятнадцать минут я, как загипнотизированный, не сводил глаз со сцены.
Звёзд такой величины я в этом времени живьём вижу впервые. Мне всегда интересно, на каких инструментах они играют, в какие микрофоны поют, какой звук и свет на сцене. А ещё я ставлю себя на место того или иного исполнителя и пытаюсь определить, смогу я исполнить ту или иную партию. Скажу без хвастовства — многое из музыки Жарра я смогу повторить. Пусть и не один в один, но очень близко к этому. Вот только так, как он, больше двух часов кряду играть сразу на нескольких клавишных и держать в напряжении целый стадион, я даже не стану пытаться делать — кишка у меня ещё тонка для такого, и я это прекрасно понимаю.