- Скольких ты уже так перетащила?
- А ты? - Слегка нетрезвым голосом протянула девушка и прищурила обведенные глаза: - Сколько у тебя было попыток подставить под руку своего проводника несчастных овечек? Кстати, я тоже хотела ее воскресить, пробовала девочек, и все впустую. Они очень верили, но мой дар не работал! А если я...
Итида ощупывала меня взглядом, вся горела любопытством и дальше бы что-то сказала, но на полувдохе ее прервал возглас Красдема:
- Сбежала, хищница? Так и знал, что променяешь меня на мальчишку!
Мы отошли от двери, но к себе не вернулись. Стали ждать пробуждения Берта. По истечению времени его веки вздрогнули, и все лицо следом дернулось, когда он услышал свое имя. Итида позвала его, прикоснулась ладонью к щеке, нажала на плечи и тот открыл глаза. Непонимание сменилось ужасом. Парень вскочил с места, ошарашено шагнул назад и снова упал на то же сиденье, удавившись бедром о бортик стола. Берт походил на рыбу из-за открытого рта и круглых глаз, онемевший и бьющийся, как потерявшее свой привычный мир существо.
- Понравилось? Сладко было? Весело? Ну ка, назови нам свое имя прошлого, паж!
Крас аж потер ладони, но парень молчал. Его взгляд оставался глубоко в себе, вместе с этим осмысленнен здешним присутствием. Ушел ли из сознания тот, в кого он заглянул?
- Люнтберт? Поделись своей фляжкой, Итида. Или воды? - Аверс готов был шагнуть за нашей сумкой, чтобы принести бутылку, но Берт замотал головой:
- Не воды. Выпить...
- Не томи, парень! Кто ты там? Сначала имя, потом коньяк... - но в противовес условию, Красдем перехватил фляжку, сунул в руку и тот сделал хороший глоток, поморщившись. - Ну?
- Это не важно.
Итида засмеялась:
- Ты взбесишь Краса такими ответами, лучше сразу скажи, пока он не вытряс силой.
- Это не важно.
- Упрямец! Не смей отправлять его второй раз, пока не скажет. Ладно... сделала свое дело и пошли собираться. Поезд прибудет через час.
Как же все было странно... Мне казалось, что я уже привыкла к новому миру, но я привыкла лишь к маленькому городу, а теперь скорость поезда перенесла меня в столицу. Она встретила сырым теплом и химическими запахами, раздражавшими обоняние, и звуками, раздражающими слух. Города вечны в двух вещах - смраде и шуме, и я постаралась не обращать внимание ни на то, ни на другое, как прежде не замечала вонь водостоков и брань лавочников. Дороги походили на реки, полные тесно прижавшихся друг к другу лодок с гребцами и пассажирами, а дома - на огромной высоты башни, дворцы или монолитные скалы.
Мы не смогли уехать сразу с вокзала, пришлось добираться до места, где Аверс хотел найти другой транспорт, я оказалась оглушена современностью и жалась к оружейнику, как к единственно верному проводнику - шаг в сторону и меня снесет ход людей. Более дико было видеть рядом Красдема - рыжий разбойник остался при своих внушительных размерах, походил на вулкан - гора с огненной шапкой, но внутренняя мощь, если и осталась, то не была также заметна как прежде. Новый мир пригладил его по шерстке. Красдем не кипел лавой, остепенился, разменяв лихую жизнь на Полутень и избрав одну женщину взамен многих. Но я-то еще помнила его опасность и дикость! От этой разницы мне так и хотелось спросить саму себя - что есть сон? То, что было тогда или то, что есть сейчас?