Она долго не решалась, – ну с какой стати к психотерапевту? Она же сильная, сама справится, но поняла – уже не справилась.
Наступил хмурый, дождливый ноябрь, и Марина позвонила врачу. Собиралась, как на свидание, – истинная женщина, первое впечатление не повторить. Придирчиво оглядывая себе в зеркале, усмехнулась: «Похожа на психбольную? Вроде бы нет». Осталась довольна своим внешним видом, а рану в сердце под костюмом не видно.
Иногда в такой проблеме потянут за одну ниточку, а вытянут огромный болезненный клубок. И надо терпеливо и осторожно распутывать.
Марина знала, что из-за своего несчастливого детства, юности и первого замужества, вообще по жизни ей очень мало досталось личного внимания и сострадания, поэтому такая терапия для нее была и возможностью восполнить это сегодня. Самый трудный сеанс был первый. После вопроса о личной жизни и муже она как будто уперлась в стену, не могла, не хотела о нем говорить. И терапевт по крупицам составлял для себя его портрет.
Проходил сеанс за сеансом, врач терпеливо пробивался к ней, складывал из множества пазлов целостную картину. Однажды неожиданно спросил:
– Вы любите читать?
– Конечно, люблю, – ответила Марина.
– А вы читали Анхеля де Куатье, «Исповедь Люцифера?»
– Да.
– Вам никого не напоминает главная героиня?
– Н-нет, – немного поколебавшись, ответила Марина.
– Тогда у меня будет домашнее задание для вас – перечитайте, пожалуйста, это произведение, а в следующую встречу вернемся к нашему разговору!
«Как же так, неужели это возможно? Ну конечно же, возможно, со мной ведь то же самое произошло», – размышляла Марина, закрыв последнюю страницу романа.
Через неделю они с доктором вернулись к этому вопросу, хотя ей уже и так было все ясно. Но врач должен был расставить все точки над i, иначе какой он специалист:
– Как вы думаете, героиня Александра, подготовленный профессионал, лучший специалист по криминальной психологии, могла разглядеть и понять сразу, ну, или не сразу, а на третьем-пятом допросе, кто перед ней? Я имею в виду подследственного Сергея.
– Думаю, что да.
– Да! И я так решил бы. Но не разглядела. Не поняла. Хотя преступник перед ней был, как на ладони. Она влюбилась в этого человека и пошла на должностные преступления ради него, чтобы уменьшить ему срок заключения. Любовь ослепляет! И только случайно, в результате психиатрической экспертизы, на которую сама и направила его, узнала диагноз Сергея: дебильность умеренной степени выраженности.
Так чего же вы хотите от себя? Перед вами был человек, облаченный законом, в некоторой степени властью, в милицейской форме, с погонами офицера, а не жалкий Сергей, преступивший закон, как в романе Куатье! Вы же, насколько я понимаю, никогда близко не сталкивались с профессиональными преступниками и с теми, кто с ними работает. А те, кто с ними постоянно общается, настолько деформированы своей профессией, что порой их самих не отличить от злоумышленников! Это особого сорта люди. Они закрыты, хитры, изворотливы и просчитаны. Именно просчитаны. Вы сказали, Марк был следователем-дознавателем? Вы представляете, какая у него подготовка? Такие, как он, сухими из воды выходят. Они смогут обмануть детектор лжи, потому что знают изнутри, как это работает.