почти сразу рассеивался, ни коим образом не выдавая дальнему наблюдателю
расположения шахты.
При этом, на первый взгляд, внизу не было ни души и никто не спешил поднимать
тревогу по поводу троих, спускающихся с соседнего холма путников.
- О, работнички засуетились, - указал гном на закрытый решёткой вход в шахту.
И действительно, за решёткой стояло несколько людей, они что-то кричали, однако, крики их тонули в гуле работающей паровой машины.
Идущий за гномом Тихон пояснил:
- Магические светильники штука не дешёвая, а в горном деле обычно используют
именно их. Так безопаснее. Вероятно освещение в шахте погасло, вот работники и
поднялись. Хотя, слово работники здесь не совсем подходит…
Направляющий нас Грома вёл себя не просто уверенно, он, лениво положив древко
секиры на плечо, шёл походкой барина направляющегося инспектировать собственные
амбары. Тихон же осторожничал: держа арбалет наготове, он переводил прицел от
одной постройке к другой. А вот я нервничал, но как оказалось напрасно.
Ступив на площадку, я и Тихон остались в её начале. Грома же, всё той же хозяйской
походкой, направился к самому аккуратному из строений. Единственному, небольшое
окно которого было застеклено.
Работники шахты, точнее, если судить по рваной замызганной одежде, пленники
замолкли и настороженно замерли, пытаясь понять, что это такое происходит и чем
оно им грозит.
Гном, подойдя к двери, вполне культурно её открыл и на какое-то время исчез внутри.
Не прошло и тридцати секунд, как он появился снова, таща за шкварник грузного
мужчину. Выглядело данное действо почти смешно, так как Грома, пусть и будучи
очень широким в плечах, рост имел метр шестьдесят. Добыча же его был огромна.
Двухметровый, разожратый амбал, в чёрных кожаных штанах и куртке. При этом каких-либо проблем с транспортировкой амбала гном не испытывал, словно тащил не сто
пятьдесят кило плоти, а здоровенный мешок с ватой.
С секиры гнома на землю капала кровь…
Бросив контуженного толстяка посреди площадки, Грома принялся обходить
оставшиеся строения, действуя на этот раз куда осторожнее. Двери он открывал, поддевая их лезвием своего топора, после чего осторожно заглядывал внутрь. Всего
кроме сторожки и машинного отделения здесь имелось четыре постройки, отчего
осмотр не занял много времени.
Вернувшись к стонущему здоровяку-толстяку, гном поманил меня и Тихона к себе.
Грубо взяв голову бандита за волосы, он приподнял и развернул в сторону Главы
мясистое, со свежим фингалом лицо, на котором блестели злые, налитые кровью глаза, после чего, обращаясь к здоровяку, довольно буднично поинтересовался: