- Евушка… устала малышка? – прошептал он мне в шею, заодно нежно целуя ее.
- Да нет… просто странно… мы снова здесь. И будто не здесь. И будто дома…
- Если не устала, то давай выйдем на улицу, там так здорово, воздух хрустальный, снег искрится… идем? – Тим потащил меня к вешалке, стал натягивать на меня теплую куртку и шарф, не обращая внимания на мои протесты, ведь я еще с посудой не разобралась. – Да потом вымоем посуду. У меня сюрприз для тебя!
Глаза Тима так сверкали, что мне стало интересно, что такого он мог мне приготовить в качестве сюрприза. Может заснеженные ели решил показать или снеговика слепил… мы вышли во двор, мне завязали глаза шарфом. Послышался какой-то странный шум, будто фыркал кто-то, а в ноги мне уткнулось что-то живое и странное. Я попятилась.
- Не бойся! Смотри!
С меня сдернули шарф, и я увидела… своего пса!
- Дик! Дикушка! Милый мой песик, ты откуда здесь?! – я обнималась с радостным псом, не могла поверить своим глазам, чувство восторга переполняло меня.
- Он у Михалыча живет… с тех самых пор, как тебя… - Тимоша опустил глаза, не решаясь продолжить. Я сама продолжила, мысленно – «с тех самых пор, как меня здесь убили… почти». – Так, у меня еще сюрприз! Завязываем глазки, и я тебя на руках понесу.
Я обняла любимого за шею и уткнулась ему в плечо… и снова дежавю, он уже нес меня на руках с закрытыми глазами, в ту ночь, когда мой отец решил покончить с этим миром… Мое сердце неистово забилось и Тим прижал меня к себе сильнее. Даже запахи нашего конезавода будто витали в холодном ноябрьском воздухе… Тимоша поставил меня на ноги и взял за руку.
- Ну что, готова встретиться со старым другом?! – спросил он, снимая шарф с моих глаз, но я и так уже поняла кого сейчас увижу. Поняла по специфическому запаху сена и лошадей.
Я открыла глаза, прямо возле моего лица пара огромных карих глаз с поволокой и белая звезда на высоком черном лбу. Не в состоянии вымолвить хоть слово, я просто обняла Султанчика за шею и прижалась щекой к его теплой бархатистой щеке. Уже не сдерживая рыданий, я целовала и гладила шелковистую черную морду любимого коня, получая ответные поцелуи от него.
- Мой родной… - шептала я ему, – вот и встретились… как тебе живется здесь? Как ножка твоя? Зажила?
- Ева, ты о чем? Какая ножка? – спросил Тимоша, обнимая меня за плечи.
- Ну как же… ты только не злись, ладно? Я помню, когда за нами гнались охранники Сироткина… стреляли тогда еще… вот… Султан захромал на переднюю левую ногу и повернул к обрыву. Поэтому я оказалась в реке… – все что тогда произошло снова встало перед моими глазами, будто вчера только случилось.