Не могу.
Даже встать с этого места.
Постоянно здесь сижу. Смотрю в небо.
На котором теперь живёт он. Отец моего ребёнка. И муж.
Я верю в это. Не мог он попасть в ад, но… кто его знает.
Но.
Мне так его не хватает.
Сердце сжимает от мысли, что его больше нет.
Слёзы наворачиваются на глаза, когда понимаю, что человека, которого я считала кошмаром, не существует. Растворился как пепел. Исчез из моей жизни, оставив с огромной раной на душе. И нет, не из-за того… Что было у нас в начале.
Я забыла.
Это легко сделать, когда мысли совсем о другом.
Мне не хватает его шуток.
Не хватает его грубых касаний.
Его милой стороны.
Грубых ласк.
Его твёрдого и железного голоса.
И взгляда.
Такого… Заботливого. С насмешкой. Который вмиг вспыхивает желанием.
Да, мы не были парой года. Вообще нет. Мне не хочется этого говорить, особенно после того, что между нами было. Но… Это всё в прошлом. Нет больше того Алиева. Я видела его изменения за то время, когда Сонечка лежала в больнице.
Во взглядах, в движениях.
Тех нас, которые были в начале – не стало.
С каждым днём мы сближались, относились теплее друг к другу. Я перестала думать о прошлом, хоть оно и постоянно догоняет и дышит в шею. Но, несмотря на это…
Я научилась жить.
Он сломал меня, но потом восстановил. Заставил вдохнуть свежего воздуха. Ступить на порог новой жизни.
Но он всё же сделал то, что хотел сделать изначально – сломал меня. Втоптал в грязь.
Своей смертью.
Мне так холодно… Без него.
Как будто мороз бежит не только по спине, но и в груди. Льдиной разрастается в стороны. Морозит склеенные до этого трещины, которые Алиев сам же сделал и сам же заделал цементом. И тут же заморозил.
Слёзы наворачиваются на глаза.
Почему мне так хочется плакать. Когда думаю о нём.
Я должна его ненавидеть.
Но вместо этого…
Оплакиваю. Сжимаю пальцы в кулаки и по стеклу. В который раз за этот месяц. Каждый день. Несколько раз.
Потому что это невыносимо.
Да, у меня будет ребёнок, ради которого я и должна жить, но мне пусто. Одиноко. И Грустно.
Будто частичку меня отобрали от сердца.
Порой я проклинала своего малыша за то, что он подтолкнул нас поехать в ту больницу. Тот глупый спор. Хотелось сделать себе больно. Ругалась про себя. Но, со временем поняла, что я конченая дура.
Виню своего же ребёнка, который ни в чём не виноват в смерти Артура.
Я так… Привыкла к нему. Поэтому так среагировала.
Поняла, что этот человек важен мне. Он защищал меня до последнего. Моего ребёнка. И хоть был сдержан и груб… Всё равно относился как к человеку.
И от этого ещё больнее. Грудь разрывается на части. И я опять всхлипываю. Реву белугой.