Будоражащая.
Я просто редко прикасаюсь к людям, вот и всё. Именно этим я себя и успокаивала, пока глушила двигатель и закрывала окна.
В кофейне оказалось очень уютно. Стены, обшитые деревом карамельного цвета, узкие вазоны на полу с высокими, длинными белыми цветами. Прилавок на несколько тонов темнее, освещенный теплым светом, свисающих с продольной тонкой балки лампами, разных размеров и форм. За стеклом множество выпечки и разноцветных, очень аппетитных пирожных. А за спиной бариста большая угольная доска в светлой рамке с названием напитков и их стоимостью. Фоном играла лайтовая музыка. Но самым вкусным здесь был аромат. Я с удовольствием вдыхала терпкий запах кофейных зёрен, смешанный с десертами, играющий разными оттенками.
– Ты торопишься? – спросил Илья, отвлекая от созерцания интерьера. – Можем взять с собой кофе или здесь посидеть.
– Тут хорошо. Я бы осталась ненадолго, – сказала я, взяв на заметку это место. Теперь можно будет с Диной на перерыве ходить сюда.
Я заказала латте и пирожное с вареной сгущёнкой и орехами, оплатила и, взяв поднос, направилась к столику у окна. Забралась на высокий стул и ладонями обняла кружку на ножке с горячим напитком. Хорошо.
Илья до сих пор стоял у прилавка в ожидании своего заказа, а я могла понаблюдать за ним, не боясь быть замеченной за этим занятием. Он задумчиво постукивал пальцами по столешнице и смотрел куда-то в сторону. Широкие брови чуть хмурились, на лбу залегла складка, которая, похоже, появлялась частенько. Удлиненные сверху волосы заметно растрепались от ветра, пока мы шли в кофейню, и теперь выглядели небрежно-притягательными. Он уже снял кожанку, и теперь она висела на сгибе его руки. Будь я его девушкой – никогда бы не подпустила к нему другую, тем более с такой просьбой, как у меня. Словно почувствовав мой взгляд, Илья повернулся и заглянул мне прямо в глаза. Я растерялась, и не придумала ничего лучше, как глупо помахать ему. Сосед ухмыльнулся и отвернулся к бариста, а я прикрыла лицо рукой, удивляясь собственной «находчивости».
– Значит, ты работаешь где-то здесь, – сказал Илья, неопределенно махнув рукой в сторону улицы, когда занял место напротив.
Над нашим столиком, как и над остальными, висело несколько ламп Эдисона, и в их мягком свете глаза Ильи казались цветом гречишного меда с малахитовыми вкраплениями у зрачка. Сложно было отвести взгляд.
– Да, в соседнем здании, – ответила я, сумев взять себя в руки и переключить внимание.