Опустил Человек голову к земле и стал под ноги смотреть: не блеснёт ли где молочным светом Великая тайна о счастье? В каждой луже видел он звёзды иных миров, в каждом плеске мерещилось ему колыхание вечности.
Долго бродил так Человек, головы не поднимая, и всё-то ему не в радость было, всё тяготило. Родной мир больше не казался красивым и удивительным, хоть и знал о нём Человек едва ли малую толику. Сам не заметил, как перестал отличать дерево от духа и духа от зверя. Только Царь-Олень с его ветвистыми золотыми рогами ещё мерцал смутной дымкой на горизонте, но потом и он пропал, и Человек уже забыл, по какой такой причине по небу ходят Солнце и Луна и почему он сам странствует по миру.
Вот раз вышел Человек в чисто поле и видит: прямо перед ним, заросший лопухами, стоит старый колодец. Остановился Человек у колодца: дай, думает, воды напьюсь. Начал ведро спускать – ворот легко идёт, словно маслом смазанный. Плеснула гулко вода на дне колодца, и забилось у Человека сердце, заныло от тоски. Будто давний сон толкнулся в памяти да и потух неразгаданным.
Стал Человек ведро тянуть из колодца, а оно не идёт. Что такое? Заглянул. А там на самом дне сидит старуха. Крепко она ведёрко держит костлявыми руками да наверх посматривает – а глаза у ней слепые, двумя звёздами горят из темноты.
– Это кто там, в колодце? – спрашивает путник.
– Нет никого, – отвечает старуха. – Одна вода студёная.
– Смеёшься надо мной, старая?! А ну, отпусти ведро!
– И не подумаю.
– Тогда я тебя вместе с ним вытяну на свет.
– Надорвёшься.
– Тогда я сам к тебе прыгну и выпью воды, сколько захочу.
– Прыгай, касатик, прыгай. Я тебя отсель не выпущу вовек.
Махнул рукой Человек – была не была! – и сиганул в колодец. Долго летел до воды, а глаза старухи всё ближе и ближе, в каждом из них по Озеру плещется. Схватила его старуха и утянула на глубину, в студёную тьму.
– Продешевил ты жизнь свою, Человече, – шипит она, подводным течением несёт куда-то. – Не по зубам тебе Великая тайна, коли ты малую не постиг. Сызнова начинай.
Сдавила вода со всех сторон, выбила дух из груди, заползла в нутро. И кажется Человеку, что он вот-вот умрёт, уже умер почти. Вдруг увидел просвет вдалеке и поплыл к нему отчаянно, из последних сил выбиваясь и мучаясь, маленький и жалкий, будто одинокое зёрнышко в бесконечном потоке, неодолимой силой влекомое. Вот вырвался к свету, прильнул к сиянию и замер, умиротворённый. Живое, сверкающее золото оленьих рогов приманило его и вытянуло из воды.
Встал Человек на берегу, пустой и счастливый, без памяти о прошлом, без тоски о будущем. Встал и смотрит на вновь родившийся мир: да кто ж такую красоту создал!»