В этом он не был уверен. Он освещал ряд подобных событий в последние годы, и то, что он видел здесь, не было обычным явлением. О, он всегда видел, как несколько человек употребляли кокс на таких мероприятиях, но ничего подобного такого масштаба. Это показалось ему чем-то уникальным для этого конкретного события. Он не мог не задаться вопросом, что, возможно, организаторы были также и торговцами наркотиками? Или, может быть, наркотики были главной вещью, а фестиваль был не чем иным, как гигантской попыткой отмывания денег?
Или, может быть, он стал слишком циничным, когда ему стукнуло тридцать?
Оскар не был музыкантом и не был здесь ни в чьей команде или окружении. Он был журналистом, освещавшим фестиваль для "Pitchfork". В бесчисленных случаях, с тех пор как он прибыл на фестиваль и получил свой составной пропуск, ему предоставлялась возможность попробовать различные вещества, попадающиеся вокруг. Иногда это были женщины на роликах, предлагающие ему таблетки. В других случаях участники групп делали это прямо в середине интервью. Многие другие журналисты на фестивале с энтузиазмом принимали эти предложения, но Оскар каждый раз отказывался. Время от времени ему нравилось хорошо проводить время, но он серьёзно относился к своей работе. Он был здесь, чтобы собрать существенный материал для углублённой статьи обо всех аспектах фестиваля, и он собирался сделать именно это.
Конечно, для того, чтобы эту статью можно было опубликовать, ему понадобится изрядное количество сахарной оболочки. Он мог сказать общую правду о декадансе за кулисами, но не полную правду. К некоторым из наиболее известных участников группы нужно будет обращаться анонимно, за исключением тех, кто дал ему прямое разрешение на использование их имён. Не то, чтобы это имело значение, потому что самые разумные проницательные читатели могли бы сделать вывод об идентичности из определённых подробностей, которые будет включать статья. Его телефон был заполнен возмутительными фотографиями звёзд, занятых всевозможными незаконными действиями. Некоторые из наиболее интересных из них, несомненно, вызвали бы массовые споры, если бы когда-либо были обнародованы, что не должно было произойти. У него было слишком много честности для этого. Его издатель также допустит это в крайне маловероятном случае, когда он представит их для публикации. В конце концов, он не работал на TMZ.
Он сидел за столом в комплексе и пил пиво, просматривая сотни фотографий с фестиваля, которые он сделал, когда впервые увидел признаки того, что что-то пошло не так, в широком масштабе. Это заняло больше времени, чем, вероятно, следовало бы, но какое-то время он был слишком глубоко поглощён процессом определения, какие фотографии удалить, а какие перенести в защищённый паролем альбом. Он удалил где-то около ста фотографий, когда начал слышать звуки людей, терпящих бедствие.