Мои друзья уже скрылись, поглощенные темным лесом. Я побежал и ринулся за ними через деревья, не обращая внимания на крики позади меня. Копы кричали, чтобы я остановился. К настоящему времени я мог сказать, что их было как минимум двое. Оглядываясь назад, я думаю, что во многом возрастающее волнение в их голосах было вызвано почти мгновенным осознанием того, что они не смогут меня догнать. Хотя я не был спортсменом, я был молод и в хорошей форме, и действительно мог быстро двигаться, когда у меня была мотивация, которая, безусловно, была в этом случае. Крутой спуск тоже помог мне набрать скорость.
Я знал, что держусь на некотором расстоянии от копов, но побег отнюдь не был само собой разумеющимся. Мои преследователи, казалось, были полны решимости, по крайней мере вначале, преследовать меня глубже в лес. Их проклятия и громкие шаги толкали меня вперед, заставляли стремиться еще быстрее. Моим величайшим противником в тот момент была глубокая тьма леса. Я ни черта не видел. Я продолжал врезаться в деревья и отскакивать от них. Низко свисающие ветки хлопали мне по лицу. Еще как минимум два раза я споткнулся и упал. Каждый раз я подпрыгивал и продолжал двигаться. Боль была каждый раз, когда я падал, но один раз она была особенно сильной. Я ударился о землю, об что-то твердое - по-моему, камень - и когда я снова встал, я почувствовал влажность и прохладный воздух на голой коже. Этот камень, или что бы там ни было, разорвал мои джинсы и открыл большую рану в моей плоти. Эта влажность была кровью, стекающей по моей ноге, но я не осознавал этого до следующего дня, в основном благодаря тому, что должно было произойти.
Я встал и снова двинулся в путь. К тому времени звуки преследования прекратились. Больше не было ни криков, ни громких шагов, ни лучей фонарей, танцующих в темноте. Я осознавал это на каком-то смутном уровне, но не позволял этому признанию тормозить меня. Копы вернутся к своей машине, и вскоре они будут кружить по окрестностям, ища своенравных преступников своим проклятым прожектором. Мне нужно было выбраться из леса и вернуться в свой дом, прежде чем они смогут добраться до моей части района.
Вскоре я начал замечать свет уличного фонаря сквозь быстро приближающуюся линию деревьев. Я немного сбавил скорость, зная, что выскочить из леса на полной скорости было бы опасно. Сразу за этой линией деревьев был пустырь. Он стоял между опушкой леса и домом моих родителей. В центре участка была глубокая впадина, скрытая листвой. Ее можно было назвать ямой. Фактически, мы называли ee так еще в детстве и часто играли там в войнушку. Несколькими годами ранее, когда строились самые первые дома в этом районе, там из земли вырыли несколько больших каменных плит, образовав яму. Затем эти каменные плиты были перевезены тяжелой техникой на территорию, принадлежащую моим родителям. где они были устроены своего рода бордюром вдоль края собственности. Когда мы были детьми, мы думали о плите как о стене замка, хотя она была не очень высокой. Это было идеальное место, чтобы представить, что вы поджидаете вражеских солдат. Долгое время это была одна из самых ярких достопримечательностей района.