Я почувствовала на себе пристальный взгляд Фрэнка Андерсона, как только мы вошли внутрь. Он сидел за грязной стойкой, положив на нее ноги.
– Судья. Что привело тебя сюда? – его голос был угрюмым, как будто он делал одолжение, признавая наше присутствие.
– Я ищу топливный насос для «Шевроле» пятьдесят второго года, который восстанавливаю. Может быть, у тебя что-нибудь найдется?
Судья купил машину в тот день, когда вышел на пенсию, и большую часть времени проводил за ее ремонтом. Сначала он позволял мне сидеть внутри, пока сам копался в ней, но так происходило до тех пор, пока я случайно не нажала на гудок, в то время как его голова все еще находилась под капотом. Теперь я всегда стояла рядом с ним, подавая инструменты, когда он в них нуждался.
– Может быть, – мистер Андерсон повернул голову. – Эй, парень!
Шелестящий звук в задней части здания был первым признаком того, что здесь был Ник. Частично скрытый тенью, он появился из-за деталей двигателя, которые были разбросаны вокруг него, как цыплята вокруг юбки моей матери во время кормления. Он бесшумно пробрался сквозь обломки и в ожидании остановился у стойки.
– Иди, сними топливный насос с того пикапа «Шевроле» пятьдесят второго года, что стоит на заднем дворе, – мистер Андерсон снова перевел взгляд на Судью. – Возможно, он подойдет.
Когда Ник схватил со стола ящик с инструментами, я решила пойти с ним. Город был маленький, и я знала, кто он такой, но никогда раньше с ним не разговаривала. Мне было восемь, ему – десять, и даже, если бы между нами не было разницы в возрасте, Ник не общался с теми же людьми, что и я. Насколько мне было известно, он вообще ни с кем не общался. Те несколько раз, когда я видела его в школе, он всегда был один, прислонившись к дереву или зданию, наблюдая, но никогда не общаясь. Единственная разница между ним и Линдси Суоннер заключалась в том, что все знали о присутствии Ника. Даже в десять лет его было трудно игнорировать.
– Не испачкайся, Аликс, – крикнул Судья, когда я выскочила за дверь.
– Нет, сэр. Не испачкаюсь.
Я прекрасно понимала, какие последствия будут меня ждать от тети Дарлы, старшей из сестер моей матери, если я испачкаюсь. Женщина считала грязь любого вида своим смертельным врагом и искала ее с усердием, которое одновременно пугало и внушало благоговейный трепет. Когда я была маленькой, тетя убедила меня, что одно пятнышко грязи на моей персоне способно убить меня на месте. Только после нескольких приступов истерики моя мать заставила тетю Дарлу отказаться от своих прежних заявлений и заверить меня, что я не умру. Сейчас я отплачивала тете Дарле тем, что пачкалась при каждом удобном случае, тем самым доводя ее до собственных истерик.