Его лицо оставалось в тени, но я чувствовала, что он неотступно следит за мной.
— Ни в коем случае! — Ольга Денисовна улыбнулась так тепло, что мне стало не по себе. — Не надо давить на девочку. Ей бы всё хорошенько обдумать. В тишине, да в одиночестве, но ничего, у неё ещё будет время.
— Не сердись на моего сына, он пока до конца не пришёл в себя после смерти отца, вот и городит всякую чушь, — приятная дама повернулась ко мне и одарила глубоким многозначительным взглядом. Мол, так-то он другой, ну, ты понимаешь…
— Мама, мы уже это обсуждали! Не надо говорить за меня, а тем более комментировать мои слова, — отрезал Ярослав и, кивнув нотариусы, первым направился было к выходу, как вдова покойного растерянно произнесла:
— Не расходитесь, пожалуйста! Мы же собирались на обед. Всё уже готово, Алексей был бы рад видеть всех нас вместе, — и девушка тяжело вздохнула, будто одно упоминание о покойном муже стоило ей громадных усилий, чтобы не расплакаться.
Мальчик опустил голову и всхлипнул, утирая слезу ладошкой. Его скорбь была искренней, поэтому и трогала до глубины души.
Девушка, заметив расстройство сына, вытерла ему слёзы платком и крепче прижала к себе, поцеловав в светлую макушку.
— Конечно-конечно, дорогая, — поддакнула Эльвира Алексеевна, сестра усопшего, подсаживаясь к племяннику и шепча что-то о том, что надо быть сильным и оберегать маму. — Мы все едем.
— Сергей Сергеевич, надеюсь, вы с нами? — спросила у нотариуса девушка-вдова, которая и в чёрном траурном платье выглядела так, будто собралась в театр или на выставку.
Я всегда восхищалась такими девушками: даже макияж не попортился, хотя было заметно, что она расстроена.
— Я заеду к вам, Анастасия Павловна, позже, — покачал головой нотариус и развёл руками, указывая на стол, заваленный толстыми папками-скоросшивателями. — Как бы мне не хотелось сейчас быть с вами, но дела, увы, не терпят отлагательства.
— Решено, едем, — засуетился племянник умершего и пристально посмотрел на меня, снова приветливо улыбнувшись.
Это был тот самый молодой человек, приятной наружности и манер. Он напоминал Лиса, облизывающегося возле курятника и прикидывающего, как бы там поживиться без лишнего шума. Сразу видно, дамский угодник. Таким лучшим не давать и повода думать, что ты слабая и лёгкая добыча. Поэтому на улыбку я не ответила.
— Мой сын довезёт вас, Герда Алексеевна, — приятная дама подошла ко мне ближе, но за руки, слава богу, не хватал и обниматься не лезла. Люблю людей, уважающих чужие границы. — Вот и увидите, где ваш отец провёл последние годы жизни. Не самые трудные, кстати.