Усмехнувшись своим мыслям, Эмма слезла с импровизированной кровати и стала рыться в своей комнате. Она натянула на себя первое, что попалось из одежды, затем провела рукой по густым волосам, расчесав большинство спутанных прядей, а потом направилась в гостиную.
— Смотрите-ка, кто почтил нас своим присутствием! — прощебетала ее мать, когда она подошла к кухонной стойке с завтраком.
— Если я сяду, — медленно проговорила Эмма. — Меня снова будут бить?
Повисло тяжелое молчание. Не сказать, чтобы Джерри это заметил. Джерри просто сидел за столом и читал газету.
«С каждым днем, Джер, ты нравишься мне все больше и больше».
— Не знаю, — прошипела в ответ ее мать. — А ты собираешься снова что-нибудь ляпнуть?
Эмма свирепо уставилась на маму. Мама свирепо уставилась на яичные белки, которые жарила на сковороде. Боже, как же Эмме хотелось ее треснуть. Хотелось размазать ее лицом по раскаленной жирной сковородке. Оставить на ее коже огромный ожёг, точно такой же, какой она оставила в душе своей дочери.
— Наши беседы настолько плодотворны, что мне даже жаль уходить, — огрызнулась, наконец, она, а затем обернулась.
— Серьезно? А я после твоего ухода всегда чувствую такой... душевный подъём.
— Громко сказано, Марго. Новые слова — это часть вашей с Джерри прелюдии?
— С меня хватит! — рявкнула Марго, бросив кухонную лопатку. — Я не обязана терпеть…
— О, Эмма, — неожиданно ожил Джерри, и они обе потрясённо замолчали. — Ты встала. Хорошо. Я хочу познакомить тебя с моим сыном.
Эмма заморгала от удивления, когда Джерри вдруг встал из-за стола и заговорил с ней. Ну, вроде как заговорил... Джерри никогда не смотрел Эмме в глаза. Казалось, он немного ее побаивался, и это ей даже нравилось. Поэтому то, что он стоял, повернувшись к ней лицом, и смотрел в ее сторону, было настоящим событием.
— Прости, с кем? — переспросила она, не расслышав всего, что он сказал.
— С его сыном, — прорычала у нее за спиной Марго.
Джерри взмахнул рукой, жестом указав на гостиную. Эмма повернула голову, и, конечно же, с краю на диване сидело ее видение, пригрезившееся ей прошлой ночью. Она даже не заметила Пола, когда вошла в комнату.
Что было довольно странно, потому что как только человек его замечал, то уже не мог смотреть ни на что другое.
У него был интересный взгляд; очень прямой, но в то же время не сосредоточенный на чем-то конкретном. Похоже, сегодня утром он был прикован к окну напротив. Когда Эмма к нему приблизилась, он ни разу на нее не взглянул.
При свете дня Пол выглядел иначе. Он казался более солидным, но вместе с тем каким-то неземным. Он был привлекательным.