Стоун еще задал Сюзанне пару вопросов, попросил днем прийти в офис инквизиции. А я все так же потрясенно смотрела на девушку. И думала о том, что на самом деле происходило между ею и инкубом.
— Он продлевает ей жизнь, за счет своей, — подтвердил мои догадки Стоун, когда мы вышли на улицу.
— Но она все равно умирает и он умрет… — выдохнула я, поднимая глаза к звездам. — Как не крути, они обречены…
Стало холодно и горько. Хотелось спрятаться от реальности. Забиться в какой- то темный угол и не видеть, не знать об этом мире, в котором рушатся жизни тех, кто достоин счастья. От мира, который ломает людей, как щепки, перемалывает их в труху. От мира, где не смотря на магию, не бывает чудес.
Инквизитор стоял рядом, засунув руки в карманы брюк и тоже смотрел в небо. А там, в равнодушной дали сверкали звезды. Одиноко и холодно, словно тысячи глаз невидимых богов, для которых мы лишь игрушки. Пешки на шахматной доске жизни.
— Это его выбор, — заговорил инквизитор, — И выбор заслуживающий восхищения. Он продлил ее жизнь и подарил то, чего она лишена в реальности. На подобные жертвы способны не все…
Я перевела взгляд на мужчину, с иронией уточнив:
— Вы восхищаетесь тьмой?
Стоун тоже глянул на меня с высоты своего роста.
— Я восхищаюсь силе духа и верности данной себе клятве.
— Да, как неожиданно для вас понять, что даже в такой тьме может пробиться луч света, — сама не знаю, почему ему хамлю.
— А я никогда не отрицал этого. Это вы решили, будто меня пугает тьма.
И мы снова замолчали. Стоун опять любовалась звездами, я переваривала его слова. Где- то за покосившимися постройками играла музыка, плакал саксофон и гремели барабаны. Автомобильные фары мелькали на дороге, бросая отсветы в закоулки подворотен.
— Нужно поймать такси, — Стоун осторожно взял меня под локоть. — На сегодня с меня достаточно путешествий.
— А как же Сюзанна?
— У нее надежный защитник, а после того, что он сделал с нашим неизвестным злодеем, можно точно сказать — сегодня тот будет не в форме.
— Вы так думаете?
— Даже злу нужно зализывать раны, — Стоун сделал еще шаг и замер. — Ваш наряд…
Я глянула на себя. Наряд на месте. Обычное платье, шляпка, туфли… На Стоуне костюм и шляпа.
— Я не сплю в шляпе, Виктория, — правильно понял меня инквизитор. — Ваша сила крепнет.
— Это и пугало людей в призрачниках? — потрясенно выдохнула я.
— Мисс, людей пугает все, что они не способны засунуть в клетку, — вздохнул инквизитор, — вектор человеческой любви, как флюгер, попавший в вихревый поток. Угадывать на что он укажет — дело неблагодарное. Я устал, вы тоже. Сегодня не вечер философских прений.