Я кивнула и мы пошли в сторону дороги вдоль по набережной. Шумели волны, гудели чумазыми трубами буксиры. Мускулистые ребята разгружали очередное грузовое судно, причалившее к берегу. Все как один здоровенные, в несвежих майках и потрепанных штанах на подтяжках. Одни, ругаясь, таскали мешки по трясущемуся трапу, другие курили, сбившись в кучу. После таких вечеров собственная жизнь уже не казалась мне такой унылой.
Не удивительно, что Сюзанна поверила в то, что написано в книге. Да я бы тоже чему угодно поверила, будь моя жизнь сплошной черной полосой. Ведь так хочется жить в идеальном мире, создавать свою реальность, а не быть рабом существующей. Другой вопрос, насколько то, что написано в книге помогло Сюзанне управлять снами…
* * *
Хоть за окном еще было темно, мне абсолютно не хотелось спать, словно наши со Стоуном ночные бдения никак не мешали отдыху. На душе было скверно, дико хотелось курить и… плакать. Второе желание я задушила на корню, с трудом проглотив ком в горле. Первое колечко дыма вылетело в распахнутое окно и унеслось прочь, к полупрозрачной луне. Я сидела на подоконнике, рискуя соскользнуть со второго этажа прямо в розовые кусты. Но мне было плевать. Может быть это не самый плохой исход для меня? Звезды гасли, небо выцветало, цикады постепенно завершали свой концерт. А я болтала босыми ногами в воздухе, наслаждаясь прохладным ветерком и ароматом цветов на клумбах. Такое чувство, будто я никогда не теряла силу. Дар поразительно легко подчинялся мне, открывая все новые и новые грани. И это пугало.
Я прекрасно понимала, что после всего случившегося меня уже не отпустят жить прежней жизнью. Инквизиция не делает подарков и благородных жестов. Это расчет — жестокий и бескомпромиссный. И моя ситуация не многим лучше чем у Сюзанны… Ее вынуждают торговать собой, меня… пока ловить убийцу. А потом будут новые и новые задания. И не факт, что такие же благородные.
Так я и сидела, любуясь восходом солнца, пока меня не отвлекли. Смутное ощущение чего- то неправильного, нехорошего заворочалось в душе. Не опасность, скорее то, что вызывает дискомфорт, как скрежет когтей по стеклу. А потом сонную тишину дома разорвал крик. Кричал ребенок.
Не знаю, откуда во мне взялось столько прыти, но секунду спустя я уже мчалась по коридору в комнату Каэла. Мальчик не спал. Он сжался на постели, свернувшись комочком. Я осторожно шагнула в детскую, оставив приоткрытой дверь, подошла ближе к постели.
— Каэл? — осторожно позвала я, не зная подходить ближе или выйти вон.
Мальчик вздрогнул и поднял голову. Желтоватые глаза покраснели, выгоревшая челка прилипла ко лбу. Я нерешительно двинулась дальше, осторожно присев на край кровати.