– Умер! – подсказал Рассел. – Был один сапожник в городе, где жила Анна. Пил, ел жирное, вел похабный образ жизни и шил странные вещи… Цирроз!
– Это гениально!!! – с придыханием известил нас Алмур. – Раздевайтесь, рье. И туфли снимайте, я должен снять с вас мерки и изучить эту обувь!
Я неловко помялась с ноги на ногу, ощутив себя в кабинете врача. Вдобавок и ширмы нигде не было.
– Я не могу перед рьеном Бэдфордом, – скромно потупив взгляд, произнесла я.
Алмура не стеснялась, и очевидно почему. Его ориентация читалась невооруженным взглядом.
– Да что он там не видел, – всплеснул руками модист, но заметив мое недовольство, скомандовал: – Рассел, выйди!!! Подожди за дверью, на диванчиках!
Абсолютно бесцеремонно он вытолкал из мастерской представителя дома Вивьер и захлопнул за ним дверь.
– Ну, давайте же, рье, – нетерпеливо потер он ладони. – Мне уже не терпится!
Видя такой жадный интерес, первым делом сняла туфли и отдала Алмуру. Тот схватил «подношение» и оттащил к окну изучать.
Под его бормотание я раздевалась дальше, тем более что он пока ко мне потерял интерес.
– Какая изумительно ровная строчка, а тут что? Это застежка? Рурк! И почему я до этого не додумался? Жаль, что тот сапожник умер, взял бы в подмастерья. А это что? Его подпись? – Алмур наконец повернулся ко мне, и челюсть его вновь упала… – Святые тролли!
– Была у нас одна модистка… – начала я, понимая, что вызвало такую реакцию: трусы и бюстик. – Тоже умерла. Чахотка!
– Что ж там у вас все мрут так? – Интерес Алмура к туфлям был тут же утерян, теперь он коршуном кружил вокруг меня, а я невольно прикрывалась руками.
– Не сниму, – читая по лицу модиста его желания, предупредила я. – Даже не просите. Если очень интересно, то нарисую карандашом.
Вильгельм скривился.
– Вы не похожи на представителя дома Хайпер, – расстроенно выдал он. – Сомневаюсь, что из вашего наброска будет что-то понятно.
Покопавшись в памяти, вспомнила, что упомянут дом художников, и коварно улыбнулась.
– Ну, попробовать-то стоит. Может, удивлю.
Алмур побежал куда-то вглубь мастерской, долго разгребал завалы ткани, пока не извлек огромный ватман и вполне человеческий карандаш.
На обратной стороне листа была выкройка, и, пока я в своем полуголом виде устраивалась на полу и рисовала, ко мне поползли измерительные ленты.
– Ой! – воскликнула я от неожиданности, когда они, словно змеи, начали меня опутывать.
– Вы не отвлекайтесь, рье, – наставительно произнес Алмур. – Я тоже пока поработаю, сниму мерки.
Я попыталась сосредоточиться на рисунке, почему-то мне очень хотелось доказать, что я и впрямь могу красиво рисовать, но лезущие под руку ленты постоянно мешались, у меня даже голова от напряжения закружилась.