Продолжаю игнорировать тот факт, что Ретт полон решимости игнорировать меня.
Приступаю к работе над домашним заданием, решив, что словесного извержения достаточно, чтобы составить целую статью по английской литературе о важности сильных женских героев. Это так захватывающе, что я смогла на самом деле сдвинуться с мертвой точки.
Удовлетворенная тем, что я написала после сорока пяти минут реальной работы, нажимаю «сохранить», и затем сохраняю на внешний диск. Я уже почти собираюсь…
— Как долго ты собираешься сидеть здесь, притворяясь, что не умираешь от желания что-то сказать? — Его низкий тембр звучит одновременно раздраженно и смиренно.
Я поднимаю голову и улыбаюсь ему, довольная тем, что он наконец-то обратил на меня внимание.
— Достаточно долго. Я ждала тебя, надеясь, что ты заговоришь первым, и ты заговорил.
Широко улыбаюсь и прикусываю нижнюю губу, изображая застенчивость.
Он моргает.
Краснеет.
Проводит большой рукой по волосам и выдыхает воздух, как разъяренный дракон.
Я сосредотачиваюсь на пальцах в его волосах, на грубых мужских руках. Волосах на его предплечьях. Больших ладонях, прижатых к его растрепанным волосам.
Ладно, может, он и не так уж плохо выглядит. Он не Квазимодо, Горбун из Собора Парижской Богоматери, он просто не…
Милый или красивый, как некоторые парни. Он не горячий.
По крайней мере, не обычным способом.
Все в нем как-то слишком. Слишком суровый. Слишком неполированный. Нос слишком сломан. Глаза слишком серьезные. Волосы слишком растрепаны. Лоб слишком в шрамах. Уши слишком согнуты.
Уши слишком согнуты? Боже, я говорю как придурок.
Но мне нравится, что он добрый, обаятельный и по-южному милый. Джентльмен.
И ему определенно нужны друзья — новые, а не те парни, которые постоянно на него гадят и оставляют на произвол судьбы. От этих парней одни неприятности.
Я встречалась с такими парнями, очевидно, спортсменами, которые думают, что они короли кампуса. Они усердно тренируются, веселятся и, кажется, хотят только одного.
Секса.
Незамысловатый секс. Секс без обязательств. Никаких обязательств. Никаких эмоции.
Только секс.
Интересно, Ретт такой же, но это очень сомнительно — не с тем, как он отверг мой напор. Не купился, когда я флиртовала. Казалось, мое внимание смутило его.
Хотя… он отклонился от нашего секстинга, потому что сказал мне, что кончил себе на живот. Знаю, что он кончил, потому что я тоже.
Мои щеки вспыхивают, вспоминая разговор, который сохранился на моем телефоне. Может, я и поглядывала несколько раз с тех пор, а может, и нет. Ничего страшного, правда?