Лорел: Ты не против пойти куда-нибудь сегодня вечером? Я с несколькими друзьями собираюсь в центр города, в какое-нибудь хорошее место. Хочешь встретиться с нами и поменять пиво на вино?
Вино вместо пива? Кто эта цыпочка?
Я: Наверное, мне лучше остаться дома.
Лорел: Устал?
Я:Что-то вроде того.
Лорел: Ну, если ты передумаешь, ты знаешь, как меня найти.
Я:Спасибо за приглашение.
Лорел: :)
— С кем ты разговаривал по телефону? — Мой другой раздражающий сосед по комнате стоит на цыпочках, пытаясь заглянуть мне через плечо, когда мы идем к выходу. Лучше бы он уже вылез из моей задницы.
— Лорел. — Как будто это вообще его дело.
Эрик толкает меня локтем в спину.
— Чувак, серьезно?
Я хмурюсь.
— Да, серьезно.
Он плетется за мной, волоча свой рюкзак.
Мы идем в очереди, каждый с опущенной головой, усталые, выходя из автобуса гуськом, как мы делаем неделю за неделей в течение сезона.
— Я должен увидеть эту цыпочку. Гандерсон сказал, что она горячая штучка. — Эрик сидит у меня на хвосте, его рюкзак буквально врезается мне в бедро. — Это правда?
— Э-э… — я колеблюсь. — Наверное.
— Гандерсон сказал, что у нее рыжие волосы, насколько рыжие?
— Не знаю, черт возьми, Эрик. Рыжие.
— Так ты встречаешься с огненной киской?
Господи Иисусе, в пятый раз повторяю:
— Я с ней не встречаюсь… и не называй ее огненной киской, черт возьми.
Он усмехается.
— Если ты приложишь немного усилий, то можешь порезать этот пирог. Он сказал, что ты даешь ей синие яйца.
— Может, мне искупаться в дешевом одеколоне, вести себя как придурок и дать себе кличку, чтобы заманить ее?
— Прозвище — есть разница. — Парень снова налетает на меня со своей сумкой.
— Может, заткнешься?
Мы все еще препираемся, когда чья-то твердая рука хватает меня за предплечье.
— Рабидо.
Этот голос. Использование только моей фамилии.
Дерьмо.
Я оборачиваюсь и вижу тренера, который с гримасой дергает себя за козырек бейсбольной кепки с надписью «Борьба Айова», суровые глаза сфокусированы, рот сжат в твердую линию.
— У тебя есть минутка?
— Ээ… — Черт. — Да, конечно.
Он замечает, как я бросаю взгляд на Гандерсона и Эрика и, прищурившись, смотрю на своих соседей.
— Встретимся в моем кабинете. Через двадцать минут.
— Да, сэр.
Мы смотрим, как тренер уходит, наклонив голову, разговаривая с директором по борьбе и нашим тренером по силе и подготовке, направляясь обратно к стадиону, где расположены их офисы.
— Чувак, в чем дело? — спрашивает Гандерсон.
— Не знаю.
Но у меня есть подозрение.
В животе образуется тугой узел, сжимающийся изнутри с каждым шагом к зданию, с каждым шагом в противоположном направлении от моего джипа.