— Если сохранишь мне жизнь, я расскажу тебе всё, что ты хотела бы знать, — внезапно заговорил со мной мозговик.
Голос у него был достаточно высокий, как у молодого юноши приблизительно такого же возраста, что и студенты снаружи подвала, так что та история об аварии, вполне возможно, могла оказаться правдой, с той лишь разницей, что шестого никогда не увозили в больницу.
— Всё, на что ты способен, это читать мои мысли, — презрительно фыркнула я. — Ты не можешь знать того, чего не знаю я сам!
Но неужели этот мозговик сумел за столь короткое время, что я пробыла в иллюзии, прошерстить достаточное количество воспоминаний, чтобы понять, какая информация могла бы меня заинтересовать? Не слишком ли он, в таком случае, силён? На дворе всего лишь третий месяц апокалипсиса… Только не говорите мне, что он, как и я, первого ранга? Мозговик первого ранга?
Боже, у семейства Цзянг и впрямь есть всё, кроме удачи!
— Все воспоминания хранятся в мозге. Даже у тебя, в твоём нынешнем крайне аномальном состоянии, есть воспоминания, — заявил мозговик, слегка наклонив голову набок, отчего прозрачный мешок с мозгом у него на голове угрожающе качнулся. Казалось, он вот-вот сорвётся вниз и растечётся словно брошенное на пол тофу.
Не удивительно, что мозговики встречались настолько редко. Этот выпиращий наружу мозг был просто гигантской слабостью, из-за которой пережить начальные этапы апокалипсиса фактически не представлялось возможным.
Я уж и не говорю о том, что их иллюзии поначалу не обладали такой уж большой силой. На первых порах зачаровывание даже одного человека стоило им больших трудов. Сегодня этому мозговику удалось поймать в свои иллюзии стольких людей разом лишь потому, что мы зашли в пространство, которое он заранее подготовил.
Ну а раз даже людей зачаровывать было трудно, то иных и вовсе практически невозможно. На этом этапе развития всё, о чём могли думать иные, были еда, еда и ещё раз еда. Их инстинкты попросту были слишком сильны, да и воспоминаний как таковых толком не имели, так как по сути являлись новорождёнными существами. Поэтому-то и непросто было подобрать иллюзию, что смогла бы хоть как-то заинтересовать иного.
— Цзянг Шую погиб. Разве тебе не хочется узнать больше об этом?
Я тут же застыла, словно громом поражённая.
— После несчастного случая его сердце ненадолго остановилось. Лишь после твоего появления оно забилось вновь. Это воспоминание сохранилось очень отчётливо, так что мне не пришлось нырять очень уж глубоко, чтобы увидеть его. Если позволишь мне нырнуть глубже, я смогу поведать тебе куда больше деталей случившегося. Я даже могу прошерстить воспоминания других людей, если ты захочешь. Как ты уже знаешь, для существования мне не обязательно есть плоть людей. Просто поделись со мной теми кристаллами эволюции, о которых ты рассказывала остальным, и я смогу помочь тебе.