— М-да… И это воспитанная леди?
Ларион почти пол месяца учил меня этикету, культуре и традициям. И женщины во всем этом представлялись неприступными благородными монахинями, главные развлечения которых вышивание, светские беседы и прогулки по саду. Но как всегда, в реальности все оказалось гораздо прозаичней.
— Вито! Помоги мне поймать этих негодниц! — вскричала на всю округу Валентия, под звонкий смех девиц.
Я представил себя бегающего по полю вместе с ними. М-да… Пойду-ка я лучше. К тому же как-то и неудобно при взрослой женщине, гоняться за ее дочерями и пытаться поймать их. К тому же, у меня только закончился переходный возраст гормоны играют… Короче, я боюсь, что у меня случиться некая реакция на девушек.
— Воздержусь, — спиной отступаем, спиной. — Я пойду лучше.
— Куда это? — ох и не нравиться, как она на меня посмотрела.
— Домой. Дело есть. К Лариону, — разворачиваемся и не торопясь на уверенности топаем. Авось не погонятся.
— Девочки! Хватайте его! — ха, ну да, конечно.
Они побежали, весьма резво причем, словно и не в длинных платьях. Я тоже побежал, мне было легче — штаны и ботинки, еще длинные ноги, суммируем то, что в том мире любил побегать и получаем быстро оторвавшегося от преследования меня. На время, поскольку я достаточно долго не занимался спортом там, плюс месяц ничего не делания здесь. В общем, выдохся достаточно быстро, и так же быстро был догнат… догнан… настигнут тройняшками и Лукиной. Причем, по ним и не скажешь, что они устали или сбили дыхание.
— Ты сильф! — воскликнула Лукина, добравшись до меня первой (!) и коснувшись плеча.
— Что? — аж остановился от недоумения.
— Ты что? Не знаешь этой игры? — Валентия удивилась не меньше, как и ее дочери.
— Напомню, что я немного не от сюда.
— А-а-а, — протянула женщина, а глаза ее еще больше загорелись. Ей точно тридцать пять? Она выглядит, как мой режиссер на хорошо идущих репетициях: одна экспрессия и никакой сдержанности в словах.
— Значит, слушай…
Короче, она рассказала мне точную копию салок и заставила играть с ними, до потери чувствительности ног. Лежа на траве и устав отмахиваться от увеличившегося от вечерней поры количества кровососущих, я проклинал мир и сравнивал нынешнее состояние с первым днем попадания сюда, по хреновости было очень близко. Рядом лежали и совершенно не замечали комаров тройняшки, кажется, они вообще уснули. Лукина сидела рядом и уперла уставший взгляд в закат, руки были сложены на коленях, а на лице блуждала счастливая улыбка. Кажется, она помолодела на добрый десяток лет, и без того красивое лицо, стало еще лучше. Вот что впадение в детство с людьми делает.