—По какому праву вы напали на моего племянника и его людей? И понимаете ли вы, что мы не оставим этого без последствий? Ваша пушчёнка нас не остановит, поэтому предлагаю вам сдать шпагу и последовать в Слуцк на суд.
Смотрю на магната и медленно охреневаю. Он случайно эпохой на сотню лет не ошибся? Или до сих пор живёт в своём мирке, когда магнаты были независимыми правителями в своих уделах и творили что хотели.
—Разве за последние недели поменялось российское законодательство или я что-то упустил? Кто вам дал право судить русского офицера и требовать его сдаться гражданским людям? Вы собственно кто такой? — подначиваю обнаглевшего поляка.
—Я князь этих мест Юзеф Радзивилл[3], а это слуцкий маршалок Вацлав Ходкевич, — показывает в сторону своего сопровождающего поляк.
К чести магната, он взял себя в руки. Только плотно сжатые скулы выдавали его бешенство.
—Насколько я знаю, вашего княжества официально нет более семи лет. А последние пять лет на здешней территории действуют законы Российской Империи пусть и с некоторыми местными отличиями. Может, вы мне расскажите, что грозит человеку, который посмел напасть на офицера и тем более русскую часть, находящуюся на марше?
До князя, наконец, начало доходить, что уже давно понял Ходкевич — они влипли в скверную историю. Но терять лицо перед каким-то поручиком для него было невместно, поэтому он не успокаивался.
—Я буду жаловаться вашему командованию. Это немыслимо провоцировать и так поступать с молодым человеком знатного происхождения. Мой род принадлежит к имперским князьям, и я добьюсь справедливого наказания, чего бы это ни стоило. И вы не представились, что не делает чести шляхтичу.
Странный человек. Ворвался в лагерь как разбойник, вроде понял, что неправ, но продолжает гнуть свою линию. С виду не дурак или это спесь с врождёнными заблуждениями мешает трезво смотреть на вещи. Ну, раз начали мериться писюнами, то поддержу коллегу, заодно поржу.
—А я не шляхтич, — после такого ответа губы Радзивилла скривились в презрительной усмешке, а вот его спутник сразу подобрался, — Мой род тоже принадлежит к имперским князьям, только в отличие от вашего к природным. А мой отец является вашим Императором.
Ходкевич вскочил сразу и склонил голову, сняв свою забавную шляпу. Князю потребовалось несколько секунд и он встал следом. Видно было, что промедлил он отнюдь не из-за непонимания, кто находится перед ним. Наверное, решал, есть ли ущерб его достоинству отдать знаки вниманию русскому принцу.
—Если представления окончены, то давайте поговорим как благородные люди, — киваю обоим полякам, чтобы садились и кричу в сторону палаток денщику, — Тащи вина, охламон!