«Мне просто показалось!» – уверяла себя Крис, сидя рядом с Бертом, который уверенно правил минивэном Купером, и глядя на огни никогда не спящей столицы.
К хорошему привыкаешь быстро. Крис уже на второй день почувствовала себя хозяйкой во временном доме Рома и Берта. Уверенно ходила по комнатам, командовала своим пациентом, как привыкла командовать больными в поликлинике, а уж на кухне так и вовсе была сама себе царицей.
Измерив подопечному температуру и нанеся на раны свежую порцию спрея, она уже без просьб и напоминаний отправилась на кухню, оставив мужчин заниматься своими делами.
Правда, Ром периодически отрывал девушку от священнодействия над кастрюлями и сковородками.
– Кристина, ты мне нужна! – окликал он.
И Крис, отложив нож, или ложку, или деревянную лопатку, не снимая забавного фартука с котятами, мчалась на зов.
– Что? Чем помочь? – спрашивала терпеливо.
– Пить хочу. Ты такой вкусный морс сделала! Дай пару глотков...
Напоить Рома мог бы и Берт, но Крис не возражала и не раздражалась.
Она шла на кухню, наливала в стакан брусничного морса из кувшина, который охлаждался в холодильнике, возвращалась в зал, склонялась к мужчине и подносила стакан к его губам. При этом невольно смотрела на них.
Губы Рома были довольно тонкими, но очень четко очерченными. По-мужски красивыми – твердыми и одновременно чувственными. Почему-то в эти моменты в груди у Крис что-то сладко замирало, а при мысли, что она могла бы однажды ощутить прикосновения этих губ на своей коже, сердце пускалось вскачь.
Ром делал несколько глотков. Отстранялся. Смотрел снизу вверх проникновенным взглядом желтых глаз, и это взгляд словно говорил девушке: «Ты – моя». И Кристина невольно поддавалась этому почти гипнотическому воздействию, даже не подозревая, что такова ее собственная природа – подчиняться альфе.
Впрочем, прятаться на кухне бесконечно было невозможно. Уже после обеда настал момент, когда все, что можно, было сварено, поджарено, порезано и смешано. В духовом шкафу к ужину запекался огромный кусок свиной шеи в фольге. Ромуальд, видимо, как-то уловил, что девушка перестала греметь посудой и затихла.
– Кристина? – позвал он в очередной раз.
– Да? – заглянула она в зал.
– Ты там когда посвободнее станешь?
– Так я уже…
– Тогда чего к нам не идешь?
– Думала, может, вы заняты по работе, а я мешать буду.
– Не помешаешь. Мы с Бертом уже закончили, и он сейчас уйдет до вечера. Так что перебирайся сюда, в зал.
– Хорошо, только фартук сниму тогда…
Бертран действительно ушел. Кристине стало немного неловко: одно дело – ухаживать за пациентом в присутствии его друга. Другое дело – оказаться на несколько часов наедине с мужчиной, который дал тебе понять, что ты ему нравишься.